– Была?

– Да. Она умерла прошлой весной, бедняжка. – Энни сердито посмотрела в сторону компании мужчин, что так нехорошо повели себя с ней. – Вот они да женщины из замка говорят, что госпожа убила себя, но я не верю в это. Она никогда бы так не поступила. Да, а тот милый парень, что ухаживал за ней, исчез в тот же самый день. Никто не знает, куда он делся. – Энни вдруг посмотрела на него в упор. – Я думаю, что ваша улыбка напомнила мне его. Он был славным парнем. Рядом с ним госпожа была счастлива. Это уж точно.

Лукас был настолько поражен, что лишь кивнул в ответ. У него даже не было сил, чтобы придумать какое-нибудь замечание, которое помогло бы отвлечь внимание Энни от опасного сравнения, что пришло ей на ум. Кэтрин умерла. Эта новость поразила его, словно сокрушительный удар в грудь, и ему понадобилось время, чтобы вновь начать дышать. Сердце сжалось от острого чувства потери. Лукас сказал себе, что причиной этому было то, что он упустил шанс отомстить Кэтрин за ее предательство, но тайный голос в его голове лишь усмехнулся такому объяснению. Лукас безжалостно подавил его.

– Будет ли грехом, если я навещу ее могилу, хоть она похоронена не на освященной земле? – спросила Энни.

– Нет, дитя мое, – ответил Лукас. Его голос прозвучал немного хрипло из-за чувств, которые он пытался побороть. – Ведь ее душе нужны твои молитвы больше, чем любой другой.

Мысль о Кэтрин, лежащей в холодной земле, оказалась для него невыносимой, и Лукас постарался не думать об этом. Ему тоже не верилось, что Кэтрин могла убить себя.

Но сейчас было неподходящее время, чтобы разгадывать эту загадку. Сначала он поквитается с теми, кто избивал его, и в данный момент ему нужно думать только о том, как отомстить за себя. Потом он разузнает всю правду о смерти Кэтрин.

– Как вам кажется, вы могли бы помолиться за нее, сэр? Это не будет считаться грехом?

Лукас не имел об этом ни малейшего представления и невнятно промямлил в ответ:

– Молиться за спасение грешной души – мой долг.

– Я могла бы отвести вас к ней на могилу… – сказала Энни и нахмурилась, когда Ранальд со своими спутниками подошел к их столу. – Если вы хотите еще эля, вам нужно просто сказать мне.

– Я подошел посмотреть, чего это ты сидишь и так мило беседуешь с этим монахом, – сказал Ранальд.

– А какое вам до этого дело?

– Ты зря теряешь время, милуясь с монахом, девушка. Если ты изголодалась по парням, то я очень даже не против утолить твой голод. – Он усмехнулся, а его спутники засмеялись во весь голос.

– Я всего лишь хотела поговорить с кем-то, кто бывал за границей земель Элдейнов, – резко кинула она. – С кем-то, от кого не разит перегаром, кто не ругается и не пытается задрать мне юбку. – Энни вдруг покраснела и посмотрела на Лукаса. – Простите меня за такие слова, сэр.

– Это не ты должна просить прощения, дитя, а люди, которые заставили тебя так говорить, – произнес Лукас, внимательно смотря на Ранальда.

– Послушай, тут я ухаживаю за этой девушкой, – сказал Ранальд, с ненавистью глядя на Лукаса.

– Ты называешь это ухаживанием?

– Да что ты в этом смыслишь, а? Ты ведь отдал жизнь Богу, ведь так? Или нет? Может, ты один из тех, кто одной рукой перебирает четки, а другой – лапает девушек?

– Ты оскорбляешь меня, – холодно произнес Лукас. Он желал, чтобы этот мужчина поскорее отошел от него. Его опять охватила жажда заставить его заплатить за все сейчас, и заплатить дорогой ценой – ведь боль, которую он испытывал на протяжении последнего года, сейчас усилилась настолько, что он едва мог терпеть. – Я всего лишь поставил под сомнение твои способности ухаживать за девушками.

– Правда? И кстати, что ты делаешь в Данлохане? Поблизости нет ни одного монастыря.

– Прежде чем стать монахом, он отправился в паломничество, – сказала. Энни. – Оставьте его в покое и возвращайтесь к своим друзьям и выпивке.

– Ты слишком рьяно защищаешь его, девушка. Интересно узнать почему. – Ранальд нахмурился и посмотрел на Лукаса. – Что он прячет под этими одеждами?

Прежде чем Лукас осознал, какая опасность ему угрожает, Ранальд откинул назад его капюшон и выставил на всеобщее обозрение длинные волосы, которые он не отрезал из-за дурацкого чувства гордости. На одно короткое мгновение, все вокруг просто смотрели на Лукаса, открыв рты. Лукас уже было решил первым напасть на Ранальда, но тут заговорил голос разума. Его друзья уже вставали со своих мест и подходили поближе.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Лукас вскочил на ноги, схватил сумки и кинулся к двери. Он выбежал наружу и уже повернул в сторону конюшни, как вдруг кто-то схватил его сзади за подол. Он споткнулся и, выругавшись, ударил человека ногой в лицо. Поняв, что ему не удастся скрыться, Лукас отбросил в сторону сумки и скинул монашеское одеяние. Когда Ранальд и его люди наконец вывалились из гостиницы, то увидели перед собой Лукаса, держащего меч в одной руке и короткий кинжал – в другой.

– Итак, это все-таки ты, – сказал Ранальд, вытаскивая из пожен меч. Его спутники подошли к нему поближе. – Ты должен был умереть. Мы кинули тебя со скалы, ты упал в воду, и мы решили, что ты отправился на тот свет.

– И вы ведь не спустились вниз, чтобы удостовериться в этом, не так ли? – спросил Лукас. В его голосе явственно звучало презрение.

– Зачем себя так утруждать? Мы здорово тебя избили, у тебя текла кровь из нескольких ран, и мы сбросили тебя со скалы.

Лукас пожал плечами.

– Я выплыл, встал и пошел домой, – сказал он, усмехнувшись. Его родные застонали бы, услышав, какими простыми словами он описал тяжкие мучения, через которые ему пришлось пройти, чтобы