сохраню.

Саймон положил заколку в карман.

– Неужели мы потерпели неудачу?

–  И да, и нет. Правда, мы не нашли убийцу, но я на это и не рассчитывал. Тут потребуется время.

–  А если погибнет еще одна женщина?

– Боюсь, с этим мы ничего не можем поделать.

– И станем спокойно ждать, пока это произойдет?

– Мы не можем приставить охрану к каждой женщине этого города, Торманд. Нет, друг мой, мы продолжим поиски. И до тех пор, пока этот ублюдок не будет болтаться в петле.

«И будем молиться, чтобы первым не повесили меня», – мысленно добавил Торманд.

Морейн постаралась не обращать внимания на то, что лавочник перекрестился, когда она вошла в тускло освещенную маленькую лавку, где он выставлял свои товары. У нее появился соблазн уйти, чтобы лишить его пусть и небольшой, но прибыли, но он был единственным бондарем в городе, а ей так нужны были бочонки для уже готового сидра и медовухи. Что ж, она просто не будет обращать на него внимания, как не обращала внимания на других горожан, которые, завидев ее, расступались, крестились, бормотали молитвы или глупо жестикулировали, полагая, что таким образом могут оградить себя от зла. От этого становилось больно и обидно, но она должна привыкнуть к этому, говорила себе Морейн.

«В любом случае все эти люди лицемеры», – подумала она уже сердито. Как только лекарь или повитуха не могли помочь им самим или их близким, они тотчас вспоминали ту, от которой еще вчера открещивались, осеняя себя крестным знамением. Они приходили к ней, когда нуждались в помощи, которой больше никто не мог им оказать. Что же заставляло их всех стучаться в ее дверь ночью, если при свете солнца они считали ее исчадием ада и боялись даже стоять рядом?

Морейн глубоко и медленно вздохнула, чтобы подавить поднимающийся гнев. Она не должна была сердиться на этих людей, ибо не ведали они, что творили; к тому же гнев вызывал у нее настолько сильную головную боль, что сердиться было просто опасно. Но, взглянув на побледневшего толстяка бондаря, Морейн поняла, что ей: не удалось скрыть свои чувства. По его маленьким, округлившимся от страха глазкам было видно, что он до смерти боится, что Морейн прямо сейчас превратит его в жабу или еще в какую-нибудь неприятную тварь. Но она не обладала такими способностями и к тому же была слишком добра.

Морейн уже рассчитывалась за свои покупки, когда вдруг ощутила порыв ледяного ветра и поняла, что это никак не связано с изменением погоды. Она быстро подавила инстинктивное желание по-собачьи понюхать воздух, коротко поклонилась бондарю и молча вышла на улицу. Купленные бочонки привезут к ней домой на следующий день, и нет больше нужды задерживаться в городе, который так бессердечно изгнал ее много лет назад. Что бы там ни витало в воздухе, это не ее забота, твердо сказала она себе и направилась в долгий путь домой. Как только она дошла до окраины города, где жили те, у кого было достаточно денег на кусочек земли и собственный дом, она увидела, как буквально в нескольких ярдах от нее из дверей богатого особняка выскочил мужчина. Он трясся, его бледное лицо блестело от пота, и он кричал, громко призывая человека короля или шерифа. Морейн сделала несколько шагов по направлению к этому мужчине, намереваясь помочь ему, но внезапно остановилась, повинуясь голосу разума. Люди не ценят ее благодеяний.

Из соседних домов и даже из более оживленного центра города начали сбегаться люди, привлеченные криками мужчины. Морейн торопливо отступила в тень огромного старого вяза. Спрятавшись за стволом дерева, которое было, вероятно, ровесником города, она наблюдала за быстро собирающейся толпой.

Несмотря на то что она могла бы незаметно обойти дом и продолжить свой путь, нечто большее, чем простое любопытство, удерживало ее здесь. Внутренний голос подсказывал ей, что сейчас ей лучше оставаться одной среди толпы. Холод, который она почувствовала в лавке бондаря, ощущался здесь гораздо острее, и она вдруг поняла, что в этом доме кто-то умер, причем умер страшной, жестокой смертью. Морейн не сомневалась, что люди, которые вскоре, ругаясь и грозя неизвестно кому, начнут поиск убийцы, воспримут ее попытку незаметно уйти как поспешное бегство с места преступления.

– Моя жена мертва! – кричал мужчина. – Мертва! Зверски убита в нашей постели!

Он судорожно согнулся, и его вырвало, едва ли не на сапоги двух подбежавших к нему мужчин.

Морейн вспомнила трепет, охвативший ее несколько минут назад. Что ж, предчувствие опять не обмануло ее, хотя лучше бы она ошиблась. Один из двоих подбежавших мужчин, не задерживаясь возле убитого горем вдовца, вбежал в дом, но уже через несколько минут выскочил из него с таким видом, словно сам вот-вот готов извергнуть содержимое своего желудка. По толпе пронесся вздох то ли ужаса, то ли еле сдерживаемого любопытства, словно людям своими глазами хотелось увидеть то, что повергло в такое состояние двух сильных мужчин. Морейн никогда не понимала подобного интереса: ведь если зрелище в доме настолько ужасно, то разве нормальный человек захочет увидеть такое?

Толпа затихла, и Морейн увидела, как люди расступаются, пропуская еще двоих мужчин. Она узнала высокого темноволосого вельможу – это был сэр Саймон Иннес, человек короля, о котором ходили слухи, что он способен разгадать любую загадку. Когда взгляд Морейн остановился на втором, она едва не вскрикнула.

Это был человек из ее видений и снов. С того места, где стояла Морейн, она не могла разглядеть, разные ли у него глаза, но у нее не было никаких сомнений, что это он. Во всем остальном он был точно таким, каким она видела его в своих снах: длинные темно-каштановые волосы, гибкая, широкоплечая фигура. Морейн продолжала оставаться в тени, но подвинулась чуть ближе к дому, надеясь услышать имя человека, который преследовал ее в ее снах.

– Сэр Саймон! – Подавленный горем мужчина схватил Саймона за руку. – Господи, мне нужен именно такой человек, как вы. Изабеллу убили. Она… она…

Мужчина затрясся в рыданиях.

– Попытайтесь взять себя в руки, сэр Уильям, – сказал Саймон. В его голосе звучало спокойствие, которое почувствовала даже Морейн. – Я найду человека, который совершил это. Даю вам слово. Но сейчас я должен пойти и своими глазами увидеть, что произошло.

– Ужасное зрелище, – пробормотал мужчина, который вбежал в дом первым. – Я даже не стал входить в комнату. Одного взгляда хватило.

– Мне тоже, – сдерживая рыдания, подтвердил сэр Уильям. – Достаточно было взглянуть издалека, это невозможно вынести. Боже! Изабелла мертва, она убита, зверски убита. Там все в крови. Я даже не смог переступить через порог. – Он неожиданно обернулся к человеку, стоявшему рядом с Саймоном. – А что здесь делает этот негодяй?

– Сэр Торманд Мюррей и раньше помогал мне разрешать такие загадки. И я хочу, чтобы он и сейчас мне помог, чтобы я мог быть уверен, что мы затянем петлю на шее виновного в этом преступлении.

Морейн подумала, что странно говорить о помощи, которую мог оказать сэр Торманд в расследовании убийств.

–  Откуда вы знаете, что он не…

– Осторожно, сэр Уильям. – Саймон сказал это таким голосом, что Морейн даже поежилась. – Не бросайтесь словами, которые вы не сможете взять обратно. Вы прекрасно ведете учетные книги, но мечом владеете не столь умело, не так ли? А Торманду не откажешь в таком искусстве, как, впрочем, и мне.

Сэр Уильям тут же замолчал, по всему было видно, что он достаточно серьезно воспринял почти не завуалированную угрозу. Он крепко сжал губы и, сделав несколько глубоких вдохов, произнес:

– Он знал мою Изабеллу еще до того, как я женился на ней.

Сэр Саймон схватил мужчину за плечо.

– Здесь стоит запомнить слова «до того, как я женился на ней».

Мужчины говорили тихо, и, чтобы не пропустить ни одного слова, Морейн осторожно шагнула вперед.

– Он знал леди Клару, а три дня назад ее тоже убили.

В голосе сэра Уильяма опять звучало обвинение, он явно уже забыл об угрозе вызова, но ему хватило ума, чтобы произнести эти слова почти шепотом.

– Боюсь, что мой друг знал слишком многих женщин, – ответил сэр Саймон, – а это говорит о том, что он всего лишь бабник, но никак не убийца. Оставьте его в покое, Уильям. Если вы будете продолжать настаивать на виновности Торманда, то очень осложните мою работу. Когда обозленная толпа начнет требовать крови, мне придется отвлечься от поисков настоящего убийцы и защищать моего друга.

Сэр Уильям кивнул, по-прежнему хмуро глядя на Торманда. Морейн изучающе смотрела на красивый профиль сэра Торманда Мюррея, размышляя о том, что для этого мужчины, вероятно, не составляло труда быть любимцем женщин. Он, конечно же, не виновен в убийствах, но, похоже, погряз в иных грехах. К своему удивлению, она почувствовала, что разочарована.

–  Теперь позвольте нам войти и посмотреть, что произошло, – сказал сэр Саймон. – Чем раньше мы исполним свой долг, тем быстрее вы можете заняться Изабеллой. Наверное, вы хотите, чтобы ее обмыли и подготовили к погребению.

– Я не уверен, что это можно сделать, – хриплым нетвердым голосом произнес сэр Уильям. – Она просто искромсана, сэр Саймон. Буквально изрублена на куски. Неужели с леди Кларой сотворили такое же?

Взглянув на сэра Саймона, Морейн поняла, что он раздосадован тем, как быстро расходятся слухи об этих убийствах. Одного того, что женщин знатного происхождения убивают, достаточно, чтобы возбудить в обществе страх и гнев, а то, что их убивали таким зверским образом, распаляло воображение людей, толкало их к самосуду по первому подозрению. Если так же, как рассуждает