стало ясно: визит рыцарей стал для него полной неожиданностью. Взглянув на дрожащего от ночной прохлады старика, Саймон помрачнел – похоже, он тоже заподозрил что-то неладное.
И тут Торманд понял, что ловушка была подстроена не для него и не для их небольшого отряда, а для той, кого они оставили в разрушенном доме. Торманд с трудом подавил желание вскочить на коня и немедленно помчаться обратно. Но стоило по крайней мере выяснить, кто мог написать записку, которая привела их сюда.
– Что-то случилось, сэр? – спросил Джорди Саймона.
– Я думал, ты мне об этом расскажешь, – ответил Саймон. – Разве не ты прислал мне записку с просьбой встретиться здесь?
– С чего бы я стал это делать?
– В твоей записке говорилось, что ты знаешь, где затаились убийцы, за которыми я охочусь.
– Записка? Но, дружище, ты ведь знаешь, я едва умею нацарапать свое имя. Я никак не мог написать вам записку. Если бы возникла нужда сообщить что-то вам, я бы послал одного из своих парней, но писать письмо – нет уж, увольте.
Саймон хотел показать Джорди небрежно нацарапанную записку, но старик покачал головой.
– Входите, сейчас зажгу свечи, тут такая темень.
Вслед за Саймоном Торманд вошел в дом; бросив взгляд назад, он увидел, что кузены, положив ладони на рукояти мечей, расположились вокруг. Наконец старик зажег несколько свечей и поставил их на грубо сколоченный стол, положив рядом внушительного вида тесак. Значит, подумал Торманд, старик не рискнул открывать дверь без оружия. Внутри дом оказался гораздо просторнее, чем можно было предположить по его внешнему виду. Джорди нельзя было назвать бедным пастухом.
Как только зажгли свечи, Саймон протянул Джорди записку, полученную якобы от него. Напряженно выжидая, что скажет старик, Торманд размышлял, в каких отношениях были этот мужчина и Саймон, поскольку лишь немногие обращались к сэру Саймону Иннесу «дружище».
–
– Есть какие-нибудь догадки, кто мог это сделать?
– Каракули походят на почерк моей кузины. Эта старая тварь научилась писать, чтобы записывать рецепты своих снадобий, мазей и прочего.
– А где она сейчас?
– Да тут она, к моему несчастью. Явилась позапрошлым вечером, сказала, что принимала роды, что, мол, уже темно, а идти далеко, вот заночевала у меня. Разве мог я отказать? Только вот непонятно, почему она еще на одну ночь осталась. – Он сердито указал на узкую лестницу, ведущую на второй этаж. – Сказала, что хочет поискать кое-какие травы на моих пастбищах. Не могу утверждать, что я ей поверил. – Он повернулся к Саймону: – Так о чем там говорится?
– Что у тебя есть сведения об убийцах, которых я пытаюсь поймать, что ты знаешь, где они скрываются.
– Нет, ничего об этом не знаю. Но если Ида написала эту записку, она может знать. Сейчас приведу ее.
Услышав имя «Ида», Торманд напрягся. Это была именно та женщина, которая провоцировала толпу перед домом Редмонда. И она же была среди подстрекателей, когда горожане казнили старшую Росс, а саму Морейн изгнали из города. Теперь Торманд был уверен, что все это ловушка и подстроена она была для Морейн. Он повернулся к двери, но Саймон схватил его за руку.
– Спокойно, Торманд, – решительно произнес Саймон. – Мы должны узнать, что происходит.
– Эта старая тварь пытается чужими руками убрать конкурентку, – выпалил Торманд.
– Думаю, ты прав, но успокойся и подумай немного, значит, эта старая язва знает убийц и укажет нам, где они прячутся. Может быть, именно с ее помощью Смолл залечивал раны, полученные от Морейн, а Ада – царапины, которыми украсил ее кот.
Слова Саймона звучали настолько убедительно, что Торманд решил остаться, хотя его душа рвалась к Морейн. Несколько минут спустя шаткая лестница заскрипела и на ней показался Джорди, за ним шла всклокоченная Ида. Торманд едва сдержался, чтобы не броситься на старуху и тут же не вытрясти из нее правду. Как только женщина предстала перед ними, Торманду стало ясно, кто стоит за всем этим. Отвратительная старуха то ли не смогла, то ли не захотела скрыть выражение злорадного триумфа, светившееся в ее взгляде.
– Это твоя работа? – жестко спросил Саймон, показывая Иде письмо.
– Да, – ответила она и скрестила руки на груди. – Не понимаю, почему вы тратите столько сил, чтобы поймать их. Лучше бы посадили на цепь настоящего убийцу. – Она зло посмотрела на Торманда. – Он и его ведьма – это от них все неприятности.
– Ты не только подлая, но еще и тупая.
Ида с изумлением посмотрела на Саймона, потом изумление сменилось гневом.
– Ты не имеешь права так говорить со мной. Я делаю то, что должны делать вы, я изгоняю зло, царящее в нашем городе.
Изо всех сил сжав зубы, Торманд сдержался, но Саймон решил, что с них достаточно – схватив старуху за плечи, он швырнул ее о стену. Кажется, Саймон совсем потерял контроль над собой, да и самому Торманду сейчас больше всего хотелось проткнуть мечом эту грязную тварь. Джорди не вмешивался – сложив свои сильные руки на широкой груди, он наблюдал за происходящим, не пытаясь остановить Саймона.
– Джорди, помоги! – вскрикнула женщина, пытаясь вырваться из мертвой хватки сэра Иннеса.
– Расскажи ему все, Ида, – сказал Джорди, – и на твоем месте я бы сделал это как можно быстрее. Мне в общем-то наплевать на тебя, но если тебя повесят за соучастие в убийствах, твой позор падет и на мою голову. Если не хочешь оказаться на виселице, расскажи сэру Саймону все, что знаешь, и моли Бога, чтобы он поверил тебе.
Окинув мужчин яростным взглядом, Ида начала говорить.
Глава 16
От негромкого шороха в низком кустарнике сердце Морейн остановилось, а затем забилось с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Ей не следовало выходить из дома, каким бы соблазнительным ни казалось это солнечное утро. Конечно, Саймон и другие рыцари заверили ее, что скоро поймают или просто уничтожат убийц, но, возможно, они просто пытались приободрить ее или себя, а значит, и нынешняя погоня может окончиться ничем. Стараясь не поддаваться панике, Морейн прикинула, по какой тропинке сможет быстро скрыться в лесу.
Неожиданно черно-коричневая собака вышла из кустарника и уселась на расстоянии фута от нее. Она тяжело дышала и виляла хвостом. У Морейн немного отлегло от души: собака явно не представляла никакой угрозы, и к тому же она узнала животное. Это была ищейка Саймона. Неужели она сорвалась с привязи и по запаху Саймона вышла к ее дверям?
– Бонегнашер? – удивленно произнесла она, и мохнатая гостья радостно тявкнула, услышав свое имя, которое совсем не подходило такой добродушной псине.
В кустах вновь раздался шорох, но на этот раз он не испугал Морейн, да и собака сидела, по-прежнему повиливая хвостом. Конечно, сообразила Морейн, ни Ада, ни Смолл не станут ранним утром прятаться в кустах ежевики. К тому же огромный Смолл просто не смог бы скрыться в этих чахлых зарослях.
Однако, увидев того, кто наконец выкарабкался из кустов, она пришла в такое изумление, что на мгновение потеряла дар речи и лишь молча смотрела на неожиданного гостя.
– Уолин! – наконец выдохнула она, не в силах вымолвить что-либо еще, поскольку в голове у нее царил полный хаос.
– Мне необходимо было найти тебя, Морейн, – сказал мальчишка, стараясь высвободить свою донельзя грязную рубашонку, зацепившуюся за острые колючки ежевичного куста; наконец раздался мягкий треск рвущейся ткани и мальчик подошел ближе. – Они мне все время говорили, что ты в безопасности и что не нужно беспокоиться, что скоро ты вернешься, но никак не хотели сказать, где ты. Я знаю, что тебе приходится прятаться от плохих людей, но ведь господа могли бы шепнуть, где ты прячешься. Я бы никому не сказал.
Морейн вздохнула, окончательно придя в себя. Мужчины, оказывается, не слишком хорошо следили за мальчуганом, но она не могла обвинять их в этом, ведь они искали убийц. Без сомнения, они считали, что Уолину ни к чему знать лишнее, а тот, стараясь выглядеть старше, чем на самом деле, не слишком докучал взрослым своими страхами.
Ей давно следовало предупредить Торманда и Саймона, что Уолин панически боится потерять ее. Конечно, когда он повзрослеет, страх станет слабее и в конце концов покинет его совсем. Но сейчас, после того как убийцы ворвались в их дом – единственное жилище, когда-либо имевшееся у мальчика, его страхи только усилились, тем более что бедняжка слышал угрозы и проклятия, которые эта страшная женщина посылала в адрес Морейн. Однако отправившись в такое путешествие ночью, и к тому же в одиночку, Уолин подвергал себя большой опасности, и поэтому она была немного сердита на него.
– Как ты меня нашел? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал сурово.
Это далось ей нелегко, поскольку ей не терпелось обнять его, так сильно она соскучилась по Уолину.
– Я отправился за Саймоном и другими рыцарями, – сказал он.
Увидев, что Морейн по-прежнему хмурится, Уолин виновато посмотрел на нее.
– Но ведь они отправились верхом, Уолин, и сомневаюсь, что они ехали шагом. Надеюсь, ты не украл лошадь?
– Нет, я не умею ездить верхом, было темно, и они ехали медленно, но я все равно их потерял. Хорошо, что я взял с собой Бонегнашера. У него хороший нюх, и он привел меня сюда. Здесь Бонегнашер начал кружить, будто потерял след, и я понял, что сэр Саймон и сэр Торманд тут останавливались, а потом я увидел тебя. Что ты ищешь? Давай я тебе помогу.
– Не пытайся меня
