вскинула голову, храбро встретив его разъяренный взгляд, — синие глаза потемнели, как море в бурю.

— Это произойдет, когда мы окажемся в другом порту! — Холодно произнесла Кендалл. — Это мои условия.

Губы Брента поджались, подбородок чуть выдвинулся. Жесткий взгляд серо-стальных глаз пронзил, как кинжал.

— Так это ваше предложение, мадам? Но, знаете ли, я предпочитаю попробовать на вкус товар, который мне предлагают, чтобы решить, подходят ли мне условия.

Брент буквально впился в губы Кендалл, раздвинул их языком, лишив всякой возможности протестовать. Сильные пальцы гладили ее волосы, прошлись по ее шее, скользнули к пояснице. Брент рывком прижал Кендалл к себе… Внезапно его намерения изменились. Он хотел покорить красавицу страстью, охватившей все его существо, но не преуспел в этом намерении. Ослабив хватку, он слегка коснулся губами ее лица, вдохнув упоительный аромат, исходивший от ее нежных, словно лепестки розы, уст, благоухающих мятой.

Отступив на шаг, Макклейн выдернул из-за пояса полы рубашки и расстегнул перламутровые пуговицы. Изогнув бровь, начал не спеша вынимать из манжет серебряные запонки, Он молчал и, полный решимости, ждал.

— Сейчас, Кендалл, — произнес он хрипло. В его голосе прозвучала неумолимая беспощадность. — Если ты хочешь выбраться отсюда, то я возьму тебя сейчас.

Кендалл задрожала, потрясенная таким напором, однако чувствовала, что не в состоянии сопротивляться его силе и еще чему-то неведомому. Брент сумел затронуть в ее душе заветные струны, пробудить в ней желание — желание остаться с этим мужчиной, каким бы опасным и настойчивым он ни был…

«Господи, — подумала она, — но он же все узнает, обман раскроется, и Брент просто вышвырнет меня с корабля».

— Сейчас, тотчас же! — снова потребовал Макклейн. В его серых глазах осталось одно только желание, которое он был не и силах подавить.

Кендалл, словно зачарованная, смотрела, как рубашка полетела на пол. Какие у него мускулистые плечи и широкая грудь, и эта полоска рыжеватых волос, исчезающая за поясом бриджей.

— Я… — Кендалл снова вскинула подбородок. Конечно, этого человека нельзя назвать типичным джентльменом-южанином, но он, несомненно, привык держать свое слово. — Обещайте мне, — произнесла она, стараясь унять дрожь в голосе, — обещайте, что вы доставите меня в другой порт.

Брент сурово сжал губы. Какая досада, подумала Кендалл, надо было потребовать с него обещание до этого идиотского приступа паники. Она же не может это сделать! Она не знает правил игры! А теперь придется в нее играть, и сейчас!

Кендалл изобразила чувственную улыбку и грациозно потянулась к крючкам платья. Серебристое одеяние шелковой волной соскользнуло на пол. Кендалл стоило немалого труда сохранить самообладание, когда над корсетом обнажилась ее грудь.

— Обещаю вам, что буду стоить перевоза, — пробормотала она, медленно и томно, дразнящими движениями развязывая шнуровку корсета, который последовал на пол вслед за платьем.

Брент, запрокинув назад рыжеволосую голову, громко расхохотался:

— Мадам, вы уже заплатили за проезд. Не так-то уж, это трудно — доставить вас от одного причала к другому.

Кендалл недовольно скривила губы, поспешно прикрыв их кончиками пальцев. Каким-то наивным движением она приложила руку к сердцу, между своих очаровательных грудей.

— Дайте слово, капитан, — проворковала она едва слышно. И прикрыла свои синие глаза дрожащими ресницами, моля Бога, чтобы это оказался верный ход в совершенно незнакомой ей игре. — Дайте мне честное слово…

Брент, не отвечая, во все глаза смотрел на полуобнаженную незнакомку, которая не обманула его ожиданий и, к вящему удовольствию, оказалась самим совершенством. Крепкая, высокая, с кремовым оттенком и розовыми сосками грудь невольно притягивала взор. Осиную талию, казалось, можно было обхватить двумя пальцами. С сильно бьющимся сердцем Макклейн протянул вперед руку и, не сознавая, что делает, распустил тесемку панталон, которые медленно соскользнули на пол.

У Кендалл оказался изумительной формы плоский живот, длинные, стройные ноги обещали наслаждение. Темные тени и медовые волосы в ложбинке между ног магнетическим контрастом выделялись на фоне кремово-шелковистой плоти.

Желание вскипело в Бренте, как огнедышащая лава. Пожирая взглядом женское тело, вожделенные бедра Кендалл, он отступил на несколько шагов и опустился на стул. Не отрывая от нее взгляда, Макклейн начал стягивать сапоги. Мужчина и женщина не сводили друг с друга глаз.

— Я жду вашего слова, капитан, — настаивала Кендалл. «Господи, помоги мне, — думала она, — я не могу больше оставаться здесь!»

Он победно улыбнулся и пожал плечами:

— Даю вам слово, Кендалл. Я же сказал, что перевезти вас в другой порт для меня сущий пустяк.

Кендалл прикусила губу. Так вот оно что — она стоит переезда только потому, что этот переезд дешевле комка грязи, но для этого приходится торчать совершенно голой перед этим наглецом! Однако без одежды он внушал ей еще больший трепет… Как же он красив и привлекателен, этот дерзкий незнакомец!

Отбросив в сторону сапоги, Брент встал и решительно направился к Кендалл. Его губы приникли к ее шелковистой щеке, затем его жадно ищущий рот впился в манящие губы Кендалл страстным поцелуем. Ладони Брента легли на ее плечи, на мгновение задержались на них, ощупывая шелк нежной кожи, и скользнули вниз, вдоль спины, поглаживая легкую впадину между лопатками. На своей груди Макклейн ощутил ласковое прикосновение кончиков мягких женских пальцев…

Ее рот слегка приоткрылся, и Брент почувствовал сладостный аромат мяты. Охваченный неистовой страстью, он едва не задушил ее в объятиях. Ответа он не почувствовал, но до чего же сладко было сжимать ее…

Внезапно Кендалл резко уперлась в грудь Брента пальцами, которые только что ласково касались его кожи, и откинула назад голову, прервав страстный поцелуй. Изумленный капитан вдруг увидел, что взгляд ее стал диким, и она опрометью кинулась к двери каюты.

— О, дьявол! — выругался Брент, схватив Кендалл за руку. — Вы что, с ума сошли? Не хватало еще, чтобы вы сбежали отсюда голышом. Этот номер у вас не пройдет, мадам!

Схватив Кендалл, он поднял ее на руки и, потеряв от гнева остатки галантности, швырнул на койку. Кендалл во все глаза смотрела на Макклейна — ее взгляд снова стал осмысленным. Брент сбросил с себя бриджи.

Кендалл воспитывалась на плантации и, конечно, знала кое-что о жизни и мужчинах, но все-таки не была готова лицезреть голого Макклейна. Однако каков! Сухощавый и жилистый, широкий в плечах, с мощной грудью, бронзовой от морского ветра. Но взгляд сам собой приковался к сильным ногам Брента, между которыми выдавалось вперед готовое взорваться от желания его мужское естество.

Восхищение Кендалл тут же сменилось ужасом. Господи, она сама не знает, что делает! Как справится она с этой первобытной стихией? Может быть, закричать? Вдруг у нее ничего не получится? Да нет, после того страшного ада, в который превратилась ее жизнь, так ли уж важно то, что случится сегодня? Какое унижение и стыд могут быть хуже и горше, чем ее прежняя жизнь? Будь что будет, она согласна платить любую цену.

Брент склонился над ней, обхватив ладонями ее голову. Кендалл задрожала — ей стало по-настоящему страшно, она во все глаза уставилась на Макклейна. Но он вдруг ласково улыбнулся.

— Леди, — прошептал он, — мы заключаем наконец сделку или нет? — Выбирать ей. В конечном счете, выбирать снова приходится ей.

— Мы заключаем сделку, — проговорила она, понизив голос до шепота.

— В таком случае, мадам, — отозвался он, и в голосе его прозвучала хрипловатая ласка, — не дрожите так сильно, я буду с вами очень нежен.

Кендалл вдруг ощутила тяжесть и тепло его сильного тела. Горячая, жаждущая плоть огнем обжигала ее.

Но он дал слово быть нежным и выполнял его. Мягко придерживая ее голову ладонями, он начал страстно и нежно целовать ее в подбородок, глаза, щеки, виски… медленно подбираясь к губам. Языком, раздвинув ее губы, медленно коснулся кончиком зубов, десен…

Он погладил ее грудь, пощекотал большим пальцем розовый бутон соска, приник к нему губами. Руки и губы ласкали нежный и чувствительный сосок, а горячее, твердое мужское естество скользило по ее животу, медленно спускаясь к бедрам — и все ее тело превратилось в текучий огонь. Кендалл громко вскрикнула и, чувствуя, как ее накрывает волной страсти, вцепилась пальцами в волосы Брента…

Он скользнул губами по ложбинке на ее шее, по тонкой ключице, поцеловал другую грудь, ласково сжал зубами сосок, чувствуя, как он твердеет, слыша, как ее дыхание постепенно становится таким же прерывистым, как его собственное. Он не спешил и продолжал покрывать горячими влажными поцелуями ждущее тело Кендалл. На миг он останавливался, чтобы взглянуть на нее. Ее страсть поддерживала в нем испепеляющий огонь желания. Эта женщина создана для любви, думал Брент.

От одного взгляда на нее пьянеешь: от вида медовых волос, разметавшихся по подушке, от наполненных океанской синевой, затуманенных страстью глаз, от приоткрытых влажных губ, от прекрасного, распростертого под ним тела. Он чувствовал непреодолимое желание, даже не касаясь ее. Страсть переполняла его, как кипящая лава переполняет жерло вулкана. Но и не прикасаться к Кендалл Брент не мог — до чего же сладостно ее тело!

Кончиком языка он провел по ложбинке между ее грудями, чувствуя, как лихорадочный жар охватывает его чресла при звуке ее сдавленного стона. Его