которую она чувствовала по отношению к человеку, так сильно ее оскорбившему. Да она была готова выцарапать ему глаза. Но что она может сделать? Ведь она пленница и прекрасно это знает. Бежать невозможно, да и некуда. Остается только одно — ходить взад-вперед по крошечной комнате, нервничать и ждать, когда явится этот человек, который считает ее соблазнительницей, заманившей его в убийственную ловушку.

Самовлюбленный сукин сын, подумала Кендалл, со злостью пнув дощатую стену. Да как он вообще посмел вообразить, что ее голова только, и занята мыслями о его убийстве.

Кендалл содрогнулась. А ведь он хотел отомстить ей. Капитан искренне считает, что из-за нее его ударили по голове и в беспамятстве бросили в ледяную воду. И за это он готов ее убить.

Однако у "его уже была такая возможность. Да он мог просто постоять рядом с ней, пока ее засасывал зыбучий песок, наслаждаясь зрелищем ее мучительной смерти. Но нет, его гнев был для этого слишком велик! Он сам так сказал. Он решил самолично покончить счеты между ними. Он хочет ее изнасиловать? Очень глупо со стороны человека, который и так получил от нее больше, чем она давала другим. Ее охватил жар, заливший горячим румянцем щеки. Кендалл с наслаждением бы растерзала этого негодяя, но услужливая память не давала ей забыть, какие ощущения она испытала в его объятиях. Как он касался ее тела, как мужествен был в своей бронзовой мускулистой наготе, как ее пугало и одновременно возбуждало прикосновение его горячей, пульсирующей плоти. Как чувственно и умело он ее ласкал, как хотелось ей утолить голод, мучивший ее от невнимания мужа…

Но в те минуты он не испытывал к ней ненависти. И она относилась к нему лучше, чем сейчас.

По телу Кендалл пробежал холодок, было такое ощущение, будто за шиворот высыпали пригоршню снега. Теперь-то он не станет ее ласкать. Теперь он ценит ее не выше, чем кучу никуда не годного вонючего хлама.

Этот человек может быть жестоким. Он может быть беспощадным. Скорее всего, сейчас капитан Брент Макклейн хочет только вырвать ей ногти, превратить лицо в кровавое месиво, отрезать уши…

Кендалл резко остановилась, сжала кулаки и с силой ударила рукой в стену. Будь он проклят! Будь он тысячу раз проклят! Он уже подверг ее пытке: это была славная месть — заставить ее дрожать от страха в ожидании мучений!

Она истерически расхохоталась. Не может быть ничего хуже того, что она уже пережила с Джоном Муром. Но она выжила… Что бы ни делал или ни говорил Джон Мур, Кендалл только, вскидывала подбородок и смотрела на него сверху вниз — и она выжила!

Но этот человек не Джон Мур. Брент молод, силен и мужествен. Он не тот человек, который прощает обиду. Он, несомненно, захочет довести начатое до конца.

От этих гаданий у Кендалл голова пошла кругом. Комната поплыла перед глазами, и ей пришлось схватиться за стену, чтобы удержаться на ногах. Нет, теперь он не будет страстным и нежным любовником, на этот раз к ней придет дикий и жестокий мститель.

— Я должна с ним поговорить! Я должна найти с ним общий язык. Я должна убедить его в том, что не хотела причинить ему зла, — вслух произнесла она.

Это будет нелегко, но она больше не собирается, словно загнанный зверь, в отчаянии мерить шагами свою тюрьму, страшась собственных предчувствий. Сейчас она сядет и будет терпеливо ждать. Она будет помнить о том, что ее невозможно сломить, что хотя Брент может избить ее, он не в состоянии ничего сделать с ее сердцем, душой и волей.

Кендалл опустилась на пол, скрипнув зубами от боли, когда ягодицы соприкоснулись с жесткими досками. От боли и унижения она готова была заплакать.

«Я никогда не хотела причинять тебе зла, Брент Макклейн, но с этой минуты — берегись и не вздумай повернуться ко мне спиной!»

Осторожно скрестив ноги, Кендалл уставилась на дверь. Не думая о том, что делает, она расправила юбку, словно это был роскошный бальный наряд, а сама она ожидает желанных гостей в своем Крестхейвене.

«Это еще не конец, капитан Брент Макклейн. Ты осудил меня без всякого разбирательства и вынес обвинительный приговор, но я не стану дрожать и валяться у тебя в ногах с мольбой о помиловании. Я разумно все тебе объясню».

Он же никогда ей не поверит…

Собравшись с силами, Кендалл придала своему лицу спокойное и безмятежное выражение и сложила руки на коленях.

Но когда она услышала на лестнице тяжелые шаги, сердце ее отчаянно забилось, дыхание стало прерывистым и, хриплым.

Брент не стал с силой распахивать дверь хижины, он отворил ее медленно и осторожно. Вошел в комнату, внимательно рассматривая женщину, которая невозмутимо ждала его прихода. Он снова ощутил сильное раздражение. Кендалл выглядела так, словно сидела перед серебряным чайником в красиво обставленной гостиной и готовилась произнести слова: «Вам один кусочек сахара или два, капитан?»

Брент несколько секунд пристально смотрел на нее, потом тихо затворил дверь.

— Ну, миссис Мур, кажется, сейчас вы выглядите несколько лучше.

— Вы сами виноваты в том, что случилось сегодня со мной, капитан Макклейн.

— В самом деле? — Рыжая бровь взлетела вверх. — Не припомню, чтобы я толкал вас в эту грязь.

Решимость Кендалл оставаться невозмутимой поколебалась, характер брал свое.

— Я убегала от вас. Если бы вы не напугали меня до смерти…

— Я напугал вас? Да я вообще не успел произнести ни одного слова, миссис Мур. Увидеть вас здесь было для меня приятным сюрпризом, — медленно и протяжно произнес Макклейн.

— Сюрпризом? — вежливо переспросила Кендалл. — Хорошенький сюрприз, капитан! Ясно же, что Рыжая Лисица и его воины атаковали нас по вашему приказу.

Брент засмеялся, впрочем, не слишком весело. Смех прозвучал сухо, в нем таилась угроза спокойствию, царившему в душном воздухе хижины.

— Вы сильно ошибаетесь, миссис Мур. У меня нет никакого права что-то приказывать Рыжей Лисице.

— Вы легко можете одурачить меня, капитан.

— Да, но вы-то сами в действительности одурачили меня, миссис Мур, не правда ли? — Вопрос прозвучал настолько тихо и вежливо, что Кендалл задрожала. Брент прошел к узкому оконцу и, подбоченившись, выглянул на улицу.

— Вы замужем за Джоном Муром только формально, Кендалл?

У нее пересохло во рту. Слова застыли на губах, она была не в силах отвечать.

Он перестал смотреть в окно и требовательно взглянул на нее. В голосе его зазвучали стальные нотки:

— Я жду, Кендалл.

«Не позволяй ему запугать тебя, — предостерегающе сказала она себе. — Держись… Держись достойно».

— Если честно, капитан Макклейн, то вы не понимаете…

— О, миссис Мур, я просто умираю от желания понять! — с сарказмом произнес Брент. — Умоляю вас, разъясните мне ваше положение.

Не надо было ей садиться, с запоздалым сожалением подумала Кендалл. Макклейн медленно прохаживался вокруг нее. Вот он зашел сзади и остановился. Она чувствовала на себе его взгляд — он огнем жег ей спину. Каждый его тяжелый шаг отдавался в ее душе страхом. Она не хотела, чтобы он видел ее страх, однако искушение повернуться к нему лицом было так велико. Но она не могла себе этого позволить. Не могла! Нельзя было показать ему, как ужасает ее само его присутствие. Кендалл с трудом проглотила слюну, прежде чем заговорить: стоять неподвижно под его взглядом было то же самое, что замереть, чувствуя, что сейчас на твою спину кинется ядовитая змея.

— Я жду ответа, миссис Мур.

Шепот обжег ей ухо, словно раскаленный, шипящий уголь. Однако Кендалл не шелохнулась,

— На самом деле все очень просто, капитан. Я родилась в окрестностях Чарлстона. Я знала, что как только Южная Каролина отделится от Союза, войны не миновать. Я не хотела возвращаться на Север, когда…

— Совершенно случайно рядом с вами оказался ваш муж? — Язвительный вопрос прозвучал из дальнего угла хижины. — И он тоже случайно оказался на месте в… момент истины, назовем это так… Да?

Кендалл неестественно выпрямилась:

— Да.

— Но вы сказали мне, мадам, что у вас нет мужа.

— Я… я солгала.

— Вот этому я охотно верю.

Кендалл вскрикнула от неожиданности и боли, когда Брент грубо схватил ее за волосы своими железными пальцами и откинул назад ее голову. Мощные, как колонны, широко расставленные ноги упирались в ее спину, коленями он сдавил ей плечи. Он наклонился и посмотрел в лицо Кендалл своими переполненными холодной яростью серыми глазами. Она не стала вырываться, вскинула подбородок и ответила Бренту не менее яростным взглядом,

— Ты эгоистичный осел! Ты просто идиот! — Она вскрикнула, когда Брент изо всех сил дернул ее за волосы, а потом резко отстранил от себя.

— Но вы все-таки объясните, миссис Мур, как вышло, что меня вышвырнули за борт, как крысу?! Вы знаете, что оказаться в зыбучем песке — ужасно. Вы правы. Но попробуйте прыгнуть голой и связанной в ледяную воду.

От толчка Макклейна Кендалл упала. Она поднялась и повернулась лицом к капитану, гневно сверкая глазами. Какая она была дура — разве можно показывать спину змее? Его грубость вывела ее из равновесия. Она должна проявить характер! С Брентом надо как-то поладить, а для этого придется унять и страх, и злость.

Она выпрямилась и отважно посмотрела ему в глаза, с болью ощутив, что его гнев был почти физически осязаем, им был пропитан воздух комнаты. Однако этого человека надо укротить.

— Сэр, — ледяным тоном произнесла Кендалл, — вас вытащили из воды. Хочу напомнить, что это сделал янки. Вы живы и здоровы. Верите вы мне или нет — не имеет значения. Дело прошлое, и я склонна думать, что вы должны удовлетвориться