После штата Арканзас трудности пути возросли, появилось напряжение, которого не было прежде. Сет или Фрэнк постоянно ехали впереди, проверяя, нет ли поблизости индейцев. С каждой ночью костер становился все меньше, а разговоры все реже. От случайного хруста веток кто-нибудь вскакивал и направлял ружье или пистолет в сторону звука.

Они уже проделали половину пути, и Морган хотела, чтобы эти беспокойные дни поскорее кончились.

— Морган, я рад, что ты так хорошо держишься, — сказал Фрэнк однажды вечером. Она с усилием улыбнулась.

— Мой отец, по-видимому, полагал, что Нью-Мехико стоит такого беспокойства, — сказала она, поведя рукой в сторону темноты, обступившей маленький лагерь.

— Да, Сет как-то упомянул о твоем отце. А как его звали? Может, я знал его?

— Чарльз Уэйкфилд. У него было ранчо где-то около Албукера.

Джоакин внимательно слушал их разговор. Сет был в дозоре, а Джейк копошился за фургоном.

— Чарли Уэйкфилд! — почти завопил Фрэнк и, понизив голос продолжал: — Я знал твоего отца. Не удивительно, что ты мне сразу понравилась. Твой отец был замечательным человеком. И мне действительно было грустно, когда я услышал, что он умер. Сдается, большинство хороших людей умирают молодыми. — Он вопросительно посмотрел на Морган и добавил: — Я всегда удивлялся, почему Чарли не женат.

Морган никогда раньше не слышала, чтобы о ее отце говорили что-либо положительное, и поэтому ей захотелось услышать что-нибудь еще.

— Скажите, а как он выглядел?

— Он был хорошим человеком, настоящим тружеником. Я слышал, что он создавал ранчо практически из ничего. Неделю нужно, чтобы объехать все его земли. — Фрэнк улыбнулся. — Я работал у него несколько лет назад. Чарли был не похож на большинство богатых людей, он часто присоединялся к нам и работал со всеми наравне. Он мог связать молодого вола не хуже, чем работники. — Фрэнк молча посмотрел на костер, потом добавил: — Хотя я никогда не слышал, чтобы он говорил о жене или маленькой девочке. Это точно.

— Мама увезла меня в Кентукки, когда я была очень маленькой, — пояснила Морган холодно. Ей было трудно чувствовать родным человека, который заставил ее выйти замуж и покинуть дом против воли.

Фрэнк ощутил неприязнь и удивился:

— Ты наверняка много потеряла, живя далеко отсюда. Здесь за один день получаешь больше радости и волнений, чем на Востоке за весь год.

Позже той же ночью она уселась на обломке скалы на окраине лагеря, чтобы поглядеть на звезды. Она вздрогнула, когда рядом неожиданно раздался голос Джоакина:

— На Востоке нет таких звезд, как здесь. Правда?

— Да, наверное, нет. Но. кажется, цену за эти звезды приходится платить слишком высокую.

Джоакин улыбнулся, и в лунном свете сверкнули его белые зубы.

— Я вырос здесь, и Восток для меня слишком скучное место: ни неожиданностей, ни приключений. — А у вас тоже ранчо, как у Сета? Джоакин усмехнулся и презрительно ответил:

— Да, у меня есть ранчо, но не такое, как у Кол-тера. Ранчо семьи Монгойя в несколько раз больше колтеровского, и наша семья владеет им несколько поколений.

— Вы живете там один?

— Нет, — ответил Джоакин. — вместе с сестрой Леной. — Когда кто-то из ковбоев рассказал ему о Лене и Колтере, он хотел убить ее, но она только рассмеялась ему в лицо. И тогда он поклялся когда-нибудь отомстить Колтеру.

— Морган, скажите, вы действительно так сильно ненавидите Запад? — спросил он с хитрецой, которую Морган не заметила.

— Да! — стремительно ответила она. — Я ненавижу эту пыль, и постоянную опасность, и… и… — Она невольно перевела взляд в ту сторону, где, как она знала, стоит дозором Сет.

— И своего мужа? — очень тихо спросил Джоакин.

— Да, — покорно прошептала она, и Джоакин понял, что она вот-вот расплачется.

— Морган, я вам уже говорил однажды, что я ваш друг. Если вы мне хотите что-то поведать, если вам нужно плечо, чтобы выплакаться, то я здесь.

По щеке Морган скатилась слеза, за ней другая. Она зарыдала, закрыв лицо руками. Джоакин терпеливо ждал. Сначала ее слова были едва слышны.

— Я не знаю, почему он ненавидит меня. Я хотела быть ему другом. Я хотела, чтобы все было, как в Кентукки. Мы вместе ездили верхом, разговаривали и смеялись. Потом он меня поцеловал. — Она вздрогнула, вспомнив поцелуи Сета.

— Милая Морган, я ваш друг. — Джоакин нежно поглаживал рукой ее затылок, но опустить руку ниже не пытался. — Почему он сделал вам предложение?

Рыдания еще сильнее сотрясли ее тело:

— Не он, но мне пришлось просить его жениться на мне. Мой отец завещал все деньги моему дяде, если я не выйду замуж и не проживу год в Нью-Мехико. Я предложила, чтобы Сет женился на мне за деньги.

Она продолжала плакать, а Джоакин откинулся назад, чтобы осмыслить услышанное.

«Это многое объясняет», — подумал он. В то же время он знал, что, как только они перестанут друг на друга сердиться, они снова почувствуют, как сильно друг друга любят. Джоакин видел, как Сет берег и защищал Морган, как она не отрывала от него взгляда, куда бы он ни пошел. Он улыбался в темноте, радуясь, что так много узнал.

— Не все мужчины понимают нежные чувства женщин. Некоторые только пользуются ими. Боюсь, что ваш муж именно таков, — вкрадчиво сказал он. — Как бы я хотел, чтобы вы мне предложили жениться на вас. Я бы с радостью сделал это без всякой платы. Было бы приятно находиться в постоянном обществе красивой женщины. — Он поднес ее руку к своим губам и взглянул в ее полные слез глаза.

— Джоакин, я не красива, — прошептала она. Улыбка его была нежна и многозначительна.

— Вы красивы и когда-нибудь в этом убедитесь. Я бы с большим удовольствием доказал вам, как вы