помещение и передала его нам. Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Мы выплатим вам месячное жалованье и сопроводим до города, где вам будет возвращено оружие. Но хочу серьезно предупредить вас, чтобы вы не возвращались на «Заставу Y». Если же вы вернетесь, я прослежу, чтобы закон был суров с вами.

— Где мисс Хендерс? — мрачно спросил Техасец Пит.

— Она покинула ранчо, — ответил Корсон. — Не знаю точно ее планов, но думаю, она направилась прямо в Альдею, чтобы сесть на восточный поезд.

— Я тоже не знаю ее планов, — заявил Техасец Пит. — Но знаю, что ты — чертов лгун. Ты уволил меня и Короткого Бена, и мы уедем в город, как ты сказал. Но если остальное из того, что ты сказал нам, неправда, то мы вернемся. И когда мы вернемся, всем хлыщам в этих краях будет чертовски неприятно. Понял?

— Если ваши физиономии покажутся здесь еще хоть раз, в вас будут стрелять без предупреждения, — сказал Корсон. — У нас достаточно людей и денег, чтобы держать это ранчо так, как нам будет угодно, и нанимать того, кого мы захотим. Мы свое дело знаем. Старинные позорные и беззаконные дни миновали. В этой стране уже нет места для плохих парней вроде вас.

— На этот раз, Пит, он нас сделал, — сказал Короткий Бен. — Наше время истекло. Теперь у нас появилась новая порода плохих парней. Их выращивают в Нью-Йорке, они носят забавные панталончики и грабят сирот.

— Проводите их в город, ребята, — приказал Корсон своим людям. — А потом возвращайтесь сюда. Все вы получите работу на «Заставе Y». И первой вашей обязанностью будет без предупреждения стрелять в нехороших парней, если они покажутся на территории ранчо.

Техасец Пит и Короткий Бен повернулись и вышли вместе со своим эскортом, а после этого сразу же, опять-таки под стражей, поскакали в направлении Хендерсвиля.

На этот раз дилижанс был переполнен пассажирами. Среди них был и адвокат из Альдеи, выписанный, чтобы оформить документы на владение Уэйнрайта «Заставой Y» и передачу ста двадцати пяти тысяч долларов в руки Корсона и Лилиан Мэнил. На прииске дилижанс остановился, и на него взошел курьер с золотом. Затем под треск кнута Билла Гатлина колымага, пошатываясь, двинулась дальше, к ущелью. Билл распинался перед новичком, который имел неосторожность высказать мнение о засушливом, безводном и пустынном ландшафте Аризоны, простиравшемся так далеко, как только хватало глаз.

— Не хотел бы я остаться здесь один, — сказал молодой человек. — Боюсь, я умер бы от жажды или от голода.

— Это еще пустяки! — заметил на это Билл Гатлин. — Вовсе не так уж страшно. Вот, помню, в семидесятые, когда я ездил для фирмы Лэйзи в Монтане, охотился я как-то на дичь. Гоню, понимаешь, во весь опор, и вдруг моя лошадь проваливается в барсучью нору, после чего делает три полных кувырка и как ни в чем не бывало встает на все четыре ноги. Однако заметьте, она до смерти испугана. Все бы ничего, да, к несчастью, совершая свой последний кувырок, эта чертова тварюга выбросила меня из седла. И, ей-богу, мне чертовски не повезло: моя нога застряла в стремени, и эта чертова тварь потащила меня за собой. Она была так испугана, что не снижала скорость и не останавливалась три дня и три ночи. И все время, пока она тащила меня, я мог есть только землянику, да и то лишь тогда, когда она пробегала через земляничные поляны. А пить я мог лишь тогда, когда она тащила меня по реке. Нет, сэр, после того случая мне уже не слишком-то страшно остаться одному где бы то ни было, в любой стране.

Новичок взглянул на Билла с благоговейным трепетом, но ничего не сказал. Тут дилижанс выскочил на разбитую неровную дорогу и, накренясь, как пьяный вакеро, стал объезжать большую выбоину.

Человек с закрытым лицом безмолвно ожидал за большими валунами на южной оконечности ущелья. Видно было, что он сильно нервничает. Разбойник постоянно оглядывался на заросли чаппараля, из которых сам появился несколькими минутами раньше.

— Куда подевался чертов Грегорио? — бормотал он полушепотом. — Прошлой ночью этот поганый гризер обещал быть здесь раньше меня.

Дилижанс подъезжал все ближе. Билл Гатлин натянул вожжи перед первой большой выбоиной на выезде из ущелья. Лошади ступали медленно, выискивая подходящие места, то и дело спотыкаясь и попадая в глубокие пыльные ямы. Все это и создавало куску дороги длиной в каких-нибудь пятьдесят ярдов наиболее дурную славу из всех сотен и сотен миль.

Одинокий разбойник больше не мог ждать своего товарища — ему оставалось лишь попытать счастья в одиночку. Он уже вышел навстречу дилижансу, ползущему с черепашьей скоростью, когда вдруг позади него раздался шум. Взглянув назад, он увидел второго человека с прикрытым лицом, одетого в до боли знакомые тряпки Грегорио. Издав глубокий вздох облегчения, он жестом приказал напарнику поторапливаться и двинулся вперед. Второй человек не отставал ни на шаг.

Ни Билл Гатлин, ни пассажиры не были удивлены, когда двое здоровенных мужчин вышли на середину дороги и преградили им путь. В другой ситуации они, может быть, и удивились бы — да и то не особенно. Но сегодня их предупредили, что ожидается попытка ограбления, так как на дилижансе находится особенно ценный груз золота, служащий приманкой для Черного Койота. Им также были даны указания не оказывать сопротивления, так как Хол Колби сказал, что сможет поймать прославленного злодея, лишь если награбленное полностью будет у него в руках. Он не хотел, чтобы оставались какие-либо сомнения относительно личности преступника. Так что в этот день мешать Черному Койоту было воспрещено. Все это бесконечно радовало Билла Гатлина и курьера, так как освобождало обоих и от опасности, и от ответственности.

Билл не только не выказал никакого удивления при появлении двух грабителей, но фактически остановил свою упряжку уже в тот момент, когда они появились из-за валунов. Он поднял руки еще до того, как эта команда сорвалась с губ главного разбойника. Как обычно, мексиканец взял возницу и курьера на прицел, а Черный Койот подошел к фургону, чтобы забрать золото. Впрочем, на этот раз второй бандит следовал за своим патроном на гораздо меньшей дистанции, чем прежде — он буквально наступал ему на пятки. Койот погрозил пассажирам своим оружием, проследив, чтобы все руки были подняты, и, засунув оба револьвера в кобуры, потянулся к мешкам с золотом, чтобы забрать их у курьера.

Разбойник поставил ногу на ступицу переднего колеса, чтобы подняться повыше — это дало бы ему возможность дотянуться до драгоценных мешков. И тут его сообщник быстро шагнул к нему и ткнул дулом револьвера в спину Койота.

— Спускайся и поднимай руки, — скомандовал он. — С тобой покончено.

— Да разорви мою голову! — воскликнул Билл Гатлин. — Хол весьма сообразителен! Я до последнего момента думал, что он — это Грегорио. На этот раз он, кажется, добрался до Быка.

Со злобным рычанием Черный Койот спустился с экипажа.

— Ты, грязный гризер! — кричал он. — Я достану тебя, Грегорио!

Тот, кого он назвал «Грегорио», кивнул курьеру:

— Спустись и забери у него револьверы. И когда сказанное было исполнено, продолжил: — Сорви с него маску!

Одним быстрым движением курьер сдернул черный шелковый платок с лица Койота. Внезапно он отступил, расширив глаза в изумлении.

— Колби! — вскрикнул он.

Билл Гатлин едва не проглотил свой кусок жевательного табака.

— Неплохо же надо мной подшутили! — воскликнул он, а потом обратился ко второму бандиту: — Значит, ты все время был и оставался Грегорио — а я-то принял тебя за Колби! Надо мной действительно подшутили. Да еще как! Выпивка за мной.

— Еще бы! — согласился второй грабитель, засунул один из револьверов в кобуру и сорвал собственную маску.

— Быть мне рогоносцем, если это не Бык! — пробормотал Билл Гатлин.

— Держи его на прицеле, — сказал Бык курьеру. — А я пока схожу за лошадьми.

Колби лишь мрачно посмотрел вслед Быку, когда тот пошел за лошадьми, но так ничего и не сказал. Он все еще не мог прийти в себя от удивления при виде Быка, замаскированного под Грегорио. Действительно, Бык полностью присвоил всю экипировку мексиканца вплоть до револьверов. Когда он вернулся, ведя в поводу лошадей Грегорио и Колби, Черный Койот все еще смотрел на него так, словно не мог поверить в