Повесить никому не известного члена клана Фрэзеров — это одно дело, а осадить замок Леох с целью арестовать лэрда клана Маккензи и передать его в руки английского правосудия — совсем другое.

— Ты хотел бы стать лэрдом, если бы умер Колум?

Это был один из способов разрешить все затруднения Джейми, хотя я подозревала, что по чисто личным соображениям он не захочет к этому способу прибегнуть.

Он усмехнулся, услышав мой вопрос.

— Нет. Даже если бы я чувствовал себя вправе — а я не чувствую, — это раскололо бы клан на тех, кто захотел бы последовать за Дугалом, и на моих сторонников. У меня нет никакого желания получить власть ценой человеческой крови. Но Дугал и Колум не могут быть в этом уверены, согласна? Поэтому они скорее предпочли бы убить меня, чем рисковать.

Нахмурившись, я некоторое время обдумывала все это.

— Но ты мог бы сказать Колуму и Дугалу, что не намерен… ох, погоди… — Я посмотрела на Джейми с уважением. — Но ты же сделал это. Во время присяги.

Я вдруг поняла, как здорово он разрешил тогда опасную ситуацию, — и поняла, насколько опасной она была. Члены клана, конечно же, хотели, чтобы Джейми принес присягу, а Колум не хотел. Принести подобную присягу значило бы объявить себя членом клана Маккензи, а следовательно, возможным претендентом на место главы клана. Джейми рисковал открытым насилием или даже смертью за отказ и рисковал тем же — только в конфиденциальном плане — за согласие.

Понимая опасность, он избрал благоразумное решение уклониться от церемонии. И когда я в результате своей дурацкой и необдуманной попытки бежать привела его на край пропасти, он смело и уверенно ступил на туго натянутый канат и перешел на другую сторону. Вот уж в самом деле — je suis prest!

Он кивнул, прочитав мои мысли по выражению лица.

— Вот именно. Принеси я в ту ночь присягу, я бы, вероятно, не дожил до рассвета.

Я ощутила легкую дрожь при мысли о том, что невольно подвергла его такой опасности. Нож в изголовье постели казался мне теперь не более чем необходимой предосторожностью. Я подумала, сколько же ночей он спал в Леохе вооруженный в ожидании явления смерти.

— Я всегда сплю вооруженным, англичаночка, — сказал он, хотя я не произнесла ни слова. — Если не считать монастыря, то прошлая ночь была первой за много месяцев, когда я лег без кинжала в руке.

И он улыбнулся, явно вспомнив, что он держал в руке в эту ночь.

— Откуда, черт побери, ты знаешь, о чем я думаю? — вспыхнула я, не обращая внимания на его улыбку.

Он добродушно покачал головой.

— Из тебя очень плохой шпион, англичаночка. Все, о чем ты думаешь, написано у тебя на лице. Ты посмотрела на мой кинжал и сразу покраснела.

Он склонил набок рыжую голову и некоторое время изучал меня взглядом.

— Ночью я просил тебя о честности, но в этом не было нужды. Ты не умеешь лгать.

— Да уж могу признать, что в этом я не сильна. — Я бросила на него сердитый взгляд. — Могу ли я после этих твоих слов полагать, что хотя бы ты не считаешь меня шпионкой?

Он не ответил. Он смотрел поверх моего плеча в сторону гостиницы, тело его напряглось. На мгновение я растерялась, но тотчас услышала звуки, привлекшие внимание Джейми. Топот конских копыт и позвякивание сбруи; большая группа всадников спускалась по дороге к гостинице.

Двигаясь очень осторожно, Джейми пробрался в самую гущу кустов, откуда ему хорошо была видна дорога. Подобрав юбки, я прокралась к нему тихо, как только могла.

Возле голого каменного выступа дорога делала крутой поворот, а после него более плавно тянулась к низине, где находилась гостиница. Утренний ветер доносил до нас звуки приближающихся всадников, но прошла минута или две, прежде чем морда первой лошади появилась в поле зрения.

Группа состояла из двадцати или даже тридцати мужчин; на многих были надеты кожаные штаны и тартаны, но не одинакового цвета и узора. Все без исключения были хорошо вооружены. К седлу каждой лошади был приторочен по меньшей мере один мушкет; бросалось в глаза множество пистолетов, кинжалов и сабель, да, скорее всего, достаточное количество дополнительного оружия было укрыто в седельных сумках четырех вьючных лошадей. Шестеро всадников вели по одному лишнему коню, без поклажи и седла.

Несмотря на то что мужчины были вооружены как на войне, настроены они были вполне мирно и спокойно; разбившись на небольшие группки по нескольку человек, они болтали и смеялись, но время от времени кто-нибудь из них поднимал голову и приглядывался к окружающему. Я даже попятилась и пригнулась, когда взгляд одного из них скользнул прямо по тем зарослям, в которых мы притаились; мне показалось, что этот испытующий глаз вполне мог бы заметить случайный отблеск солнца на светлых волосах Джейми.

Судя по всему, Джейми пришло в голову то же самое, потому что он быстро набросил край своего пледа на голову и плечи. Тусклая раскраска охотничьего пледа сливалась с зеленью кустов. Едва последний из всадников въехал во двор гостиницы, как Джейми сбросил край пледа с головы и направился к тропинке, которая вела на вершину холма.

— Ты знаешь, кто они? — спросила я, тяжело дыша оттого, что едва поспевала за ним через заросли вереска.

— Да-а, — отозвался он, легко, словно горная коза, подымаясь по крутой тропинке и не теряя при этом ни ритма дыхания, ни самообладания.

Обернувшись, он увидел, как трудно мне приходится, остановился и протянул руку.

— Это Стража. — Он кивнул по направлению к гостинице. — В общем-то, мы в безопасности, но мне подумалось, что все же лучше убраться подальше.

Я слышала о знаменитой Черной Страже, неофициальной полицейской службе, которая поддерживала порядок в шотландских горах, слышала также и о других Стражах, патрулирующих каждая в своем округе и занимающихся сбором «пожертвований» от клиентов за безопасность скота и имущества. Клиенты-задолжники вполне могли однажды утром обнаружить, что их домашний скот за ночь исчез, а куда, никто не мог им этого сказать, и уж тем более стражники. Я вдруг почувствовала внезапный и безотчетный страх.

— Они ищут тебя?

Растерявшись, Джейми обернулся, словно ожидал увидеть на тропе позади себя преследователей, но там никого не было, и он поглядел на меня с улыбкой облегчения. Протянул руку и, обхватив за талию, помог подняться выше.

— Нет, сомневаюсь. Десять фунтов стерлингов не столь уж значительная сумма, чтобы за мной охотился такой большой отряд. К тому же если бы они узнали, что я в гостинице, то не подъехали бы прямо так, всем отрядом к дверям. Нет, когда они кого-то выслеживают, то посылают людей караулить черный ход и окна, прежде чем подойти к главному входу. Похоже, они просто решили передохнуть и освежиться.

Мы продолжали карабкаться по каменистой тропе, пока она не оборвалась в зарослях вереска и дрока. Мы очутились в предгорье, и гранитные скалы здесь уже были выше роста Джейми, неприятно напоминая мне о стоячих камнях Крэг-на-Дун.

Остановились мы на вершине небольшого холма, и перед нами открылся во все стороны потрясающий вид — нагромождение скал среди зелени. Многие места в шотландских горах вызывали у меня ощущение, что я попала в тесное окружение деревьев, скал и вершин, но здесь мы были открыты порывам ветра и лучам солнца, которое поднималось все выше, словно поздравляя нас с нашим необычным браком.

Я испытывала пьянящее чувство свободы, избавившись от подавляющего воздействия личности Дугала и от необходимости постоянно находиться в окружении множества людей. Мне захотелось предложить Джейми бежать и взять меня с собой, но победил здравый смысл. У нас — ни у него, ни у меня — не было денег и хоть мало-мальского запаса еды, за исключением завтрака, лежащего в спорране у Джейми. Не явись мы к закату в гостиницу, за нами бросились бы в погоню. И если Джейми мог целый день карабкаться по скалам, не потея и не задыхаясь, то мне для этого не хватало тренировки. Заметив мое раскрасневшееся лицо, он подвел меня к камню и уселся рядом со мной, любуясь холмами и горами и