Каким образом, во имя Господа, могло все это произойти? Именно об этом спрашивала я себя чуть позже. Всего шесть недель назад я самым невинным образом собирала полевые цветы на шотландском холме и собиралась отнести их домой к моему мужу. А теперь я сижу за закрытой дверью в комнате деревенской гостиницы и дожидаюсь совершенно другого мужа, которого я едва успела узнать, со строгими предписаниями осуществить отношения навязанного мне силой брака, рискуя при всем при том и жизнью своей, и свободой.

Напряженная и сильно обеспокоенная, я уселась на кровать в своем заимствованном роскошном одеянии. Послышался слабый звук отворяемой, а потом затворяемой двери.

Джейми, опершись спиной о дверь, стоял и смотрел на меня. Чувство взаимного смущения все усиливалось. Джейми первым нарушил молчание.

— Ты не должна меня бояться, — мягко произнес он. — Я не собираюсь кидаться на тебя.

Я засмеялась, преодолев себя.

— Но я ничего подобного и не думаю.

В глубине души я считала, что он не посмеет даже дотронуться до меня, если я сама ему этого не предложу, но суть дела заключалась в том, что я должна была предложить ему гораздо большее — и в самое ближайшее время.

Я посмотрела на него в сомнении. Я предполагала, что мне было бы труднее, если бы я находила его непривлекательным; на деле все оказалось наоборот. Во-первых, я восемь лет не была близка ни с одним мужчиной, кроме Фрэнка. А во-вторых, этот молодой человек, по его собственному признанию, не имел никакого опыта в таких отношениях. Мне в жизни не приходилось лишать кого-либо девственности. Даже оставив в стороне мой внутренний протест против ситуации в целом и подходя к проблеме с чисто практической точки зрения, как мы вообще приступим к делу? С подобными темпами мы можем торчать здесь несколько дней, уставившись друг на друга.

Я откашлялась и похлопала рукой по кровати возле меня.

— Может, ты сядешь?

— Да.

Он пересек комнату, двигаясь словно большая кошка. Сел не на постель возле меня, а, пододвинув стул, напротив. Не слишком уверенным движением взял мои руки в свои. У него руки были большие, с огрубевшими пальцами и очень теплые, с тыльной стороны покрытые негустыми рыжеватыми волосками. Я ощутила небольшое волнение при его прикосновении и вспомнила слова из Ветхого Завета о том, что кожа Иакова была гладкая, а брат его Исав был человек косматый.[27] У Фрэнка руки длинные и тонкие, почти безволосые и аристократические на вид. Мне нравилось смотреть на них, когда он читал лекции.

— Расскажи мне о твоем муже, — попросил Джейми — словно он прочел мои мысли.

Пораженная, я чуть не вырвала из его рук свои.

— Что?

— Послушай, милая. Мы здесь уже несколько дней вместе. Хоть я и не пытаюсь утверждать, что знаю все как следует, но я значительную часть своей жизни провел на ферме. Конечно, люди сильно отличаются от животных, но не настолько, чтобы понадобилось долго разбираться в том, как делается то, что нам предстоит совершить. У нас есть время поговорить друг с другом и перестать друг друга бояться.

Столь прямая оценка нашей ситуации принесла мне некоторое облегчение.

— А ты разве боишься меня?

По его виду нельзя было этого предположить. Вероятно, он нервничал, но и только. Хоть он и не был робким шестнадцатилетним юношей, однако с ним это должно произойти впервые. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— Да, боюсь. Думаю, больше, чем ты. Вот почему я держу тебя за руки — чтобы мои не так дрожали.

Я этому не поверила, но крепче сжала его ладони — с благодарностью.

— Это хорошая мысль. Разговаривать гораздо легче, когда мы вот так касаемся друг друга. Но все- таки почему ты спросил о моем муже?

Быть может, он хочет услышать о моей сексуальной жизни с Фрэнком и таким образом понять, чего я жду от него?

— Видишь ли, я понял, что ты думаешь о нем. Не можешь не думать при таких обстоятельствах. И не хочу, чтобы ты считала, что не следует говорить со мной о нем. Хотя я теперь твой муж — как это странно звучит, правда? — было бы неправильно, если бы ты забыла его или постаралась сделать это. Раз ты его любила, значит, он был хороший человек.

— Да, он… был.

Голос мой дрогнул, и Джейми провел большими пальцами по тыльной стороне моих рук. Потом поднял их и бережно поцеловал каждую. Я снова откашлялась.

— Ты произнес замечательную речь, Джейми.

— Да. — Он внезапно улыбнулся. — Я подготовил ее в то время, когда Дугал там внизу произносил тосты.

Я глубоко вздохнула.

— У меня есть к тебе вопросы.

Он опустил глаза и погасил улыбку.

— Я так и предполагал, — сказал он. — Прекрасно понимаю, что при данных обстоятельствах ты имеешь право на любопытство. Что же ты хочешь узнать?

Он поднял взгляд, и при свете лампы в голубых глазах сверкнуло озорство.

— Почему я до сих пор девственник?

— Э-э, я бы сказала, что это более или менее твое личное дело, — пробормотала я.

Мне вдруг стало жарко, и, высвободив одну руку, я потянулась за платком в карман платья и