Имея в виду события прошедшей ночи, я полагала, что обитатели замка наутро подымутся со своих постелей поздно и спустятся вниз за подбадривающей кружкой эля, когда солнце будет высоко. Однако шотландские горцы из клана Маккензи оказались куда более крепким народом, чем я думала, и еще до рассвета замок гудел как улей; громкие голоса перекликались из коридора в коридор, бряцало оружие, топали сапоги — мужчины собирались на тинчал.

Было холодно и туманно, но Руперт, которого я повстречала во дворе по пути в холл, заверил меня, что это самая лучшая погода для охоты на кабана.

— У этого зверя шкура такая толстая, что холод ему нипочем, — объяснял он мне, с энтузиазмом затачивая наконечник копья на точильном камне с ножным приводом. — Кабаны чувствуют себя в безопасности, когда кругом туман, и не замечают охотников, вот какое дело-то.

Я воздержалась от замечания, что и охотники-то увидят кабана только в тот момент, когда наткнутся на него.

Едва солнце пронизало туман своими красными и золотыми лучами, охотники собрались на переднем дворе, украшенные, словно блестками, каплями воды и сверкающие глазами в радостном предвкушении охоты. Мне приятно было узнать, что женщины в охоте не участвуют, удовлетворяясь такими приношениями отбывающим героям, как лепешки и кружки эля. Я увидела, какое количество мужчин, до зубов вооруженных копьями, топорами, луками и стрелами, кинжалами, направляется в восточный лес, и мне стало немного жаль кабана.

Но часом позже на место жалости пришел некий уважительный страх — когда меня поспешно вызвали на окраину леса перевязать раны человеку, в тумане наскочившему на зверя.

— Боже милостивый! — воскликнула я, осматривая зияющую рваную рану от колена до лодыжки. — В этом повинно животное? Это же надо иметь стальные зубы!

— А? — только и смог выговорить раненый, который был бледен от шока и слишком потрясен, чтобы разговаривать, но один из тех, кто помогал донести его сюда из леса, поглядел на меня с откровенным любопытством.

— Все обойдется, — заверила я, потуже затягивая давящую повязку на поврежденной икре. — Отнесите его в замок, попросим миссис Фиц дать ему горячей похлебки и теплое одеяло. Рану надо зашить, а у меня нет с собой инструментов.

Эхо в тумане на склоне холма повторяло ритмический треск колотушек. И вдруг над туманом и над деревьями прозвучал такой пронзительный вопль, что поблизости от меня вырвался из своего тайного укрытия фазан и, трепеща крыльями от страха, улетел.

— Господи помилуй, а это что такое?

Я подхватила связку бинтов, оставила своего пациента на попечение его приятелей и бегом кинулась в лес.

Под сводом ветвей туман был гуще, и я что-то могла видеть лишь на расстоянии нескольких футов, но повторяющиеся крики и треск ломаемого подлеска вели меня в правильном направлении.

Он прошел позади меня. Прислушиваясь к крикам впереди, я не услышала его и не видела до той минуты, когда он уже удалялся — темная огромная масса, движущаяся с немыслимой быстротой почти бесшумно на нелепо маленьких раздвоенных копытах.

Я была так поражена неожиданностью его появления, что вначале даже не успела испугаться. Я просто уставилась в туман на том месте, где скрылось с глаз щетинистое темное существо. Потом, подняв руку, чтобы убрать волосы со лба, я увидела на руке красную полосу. Взглянула вниз — такая же полоса осталась на моей юбке. Животное было ранено. Быть может, это оно кричало?

Нет, подумала я. То был крик смертельно раненного человека. А зверь пробежал мимо меня быстро, полный силы. Я перевела дух и снова вступила в стену тумана в поисках раненого.

У подножия невысокого холма я нашла его, окруженного мужчинами в килтах. Они накрыли раненого своими пледами, чтобы ему было тепло, однако влажная ткань на его ногах была угрожающе темного цвета. Широкая полоса свежей черной земли на склоне показывала, где спустился человек, а втоптанные в грязь сухие листья и перепаханная копытами почва у подножия — место, где на него напал кабан. Я опустилась на колени возле раненого, откинула пледы и приготовилась к осмотру.

Сделать это я не успела: крики мужчин заставили меня повернуть голову, и я еще раз увидела, как из-за деревьев явился бесшумный ночной кошмар.

На этот раз я успела разглядеть кинжал, который торчал в боку у зверя, — быть может, дело рук того, кто лежал передо мной на земле. Успела разглядеть окровавленные желтые клыки и бешеные маленькие красные глазки.

Мужчины возле меня, ошеломленные, как и я, этим появлением, начали хвататься за оружие. Быстрее всех действовал высокий человек, выхвативший копье у оцепеневшего соседа и выступивший вперед.

То был Дугал Маккензи. Он двигался почти небрежно, копье держал низко, обеими руками, словно полную лопату грязи. Шел на зверя, что-то негромко приговаривая по-гэльски, как будто выманивал кабана из-под прикрытия дерева, под которым тот остановился.

Первая атака зверя была неожиданной, как взрыв. Кабан промчался так быстро и так близко, что коричневый охотничий тартан Дугала шевельнулся от поднятого зверем ветра. Он мгновенно развернулся и кинулся снова — заряд мускульной ярости. Дугал отскочил, как тореадор, и ударил кабана копьем. Назад, вперед, снова и снова. Это напоминало танец, соперники с силой взрывали землю, но двигались с такой скоростью, что казалось — они оторвались от нее.

Бой тянулся всего минуту или около того, но она была долгой, эта минута! Кончилось все тем, что Дугал, увернувшись от острых клыков, поставил точку, вонзив копье между горбатыми лопатками зверя. Тупой удар и жуткий пронзительный визг, от которого у меня мурашки забегали по коже. Маленькие кабаньи глазки заметались из стороны в сторону, отыскивая того, кто совершил возмездие; животное шло, пошатываясь, и острые копыта глубоко уходили в почву. Визг продолжался, дойдя до неимоверной высоты и силы, тяжелое тело клонилось набок, и кинжал все дальше уходил в плоть. Кабан начал рыть копытами землю, разбрасывая комья грязи.

Визг оборвался внезапно. На мгновение наступила тишина, потом зверь хрюкнул и больше не двигался.

Дугал не стал ждать конца агонии; он обошел подергивающуюся тушу и подошел к раненому. Опустился на колени и подсунул руку под плечи жертвы, заменив другого человека, который поддерживал раненого до сих пор. Кровь кабана обрызгала Дугалу лицо, несколько капель, уже высыхающих, попало на волосы сбоку.