— Ах это! — Джейми откинулся назад и оперся спиной о стену, закинув руки за голову. — Видишь ли, я когда-то спросил об этом моего отца. Он мне ответил: ты ее сразу узнаешь. А если не узнаешь, значит, это не та девушка.

— Ммфм…

Судя по выражению маленького веснушчатого личика, такое объяснение показалось Хэмишу менее чем удовлетворительным. Хэмиш, откровенно подражая Джейми, тоже откинулся к стене. Ноги в чулках торчали над краем кипы. Он был еще мал, но его крепкое сложение обещало, что со временем он станет похожим на своего старшего двоюродного брата. Разворот квадратных плеч и лепка крупного, но изящного черепа были почти одинаковы у обоих.

— А где твои башмаки? — спросил Джейми. — Опять оставил на лугу? Мать надерет тебе уши, если ты их потеряешь.

Хэмиш только передернул плечами в ответ на эту угрозу. Ясно было, что его сейчас занимает нечто куда более важное.

— Джон… — начал он, в задумчивости сдвинув светлые брови. — Джон говорит…

— Джон-конюх, Джон-поваренок или Джон Камерон? — перебил его Джейми.

— Конюх. — Хэмиш махнул рукой, отстраняя от себя досадную помеху. — Он говорил насчет того, как женятся…

— Ну? — подбодрил его Джейми, тактично отвернувшись.

Он поднял глаза вверх, и наши взгляды встретились, так как я в это время выглянула. Я улыбнулась ему, и он был вынужден прикусить губу, чтобы не ответить мне улыбкой.

Хэмиш набрал в грудь побольше воздуха и затараторил, скорее даже зачекотал, как сорока:

— Он-сказал-вы-должны-обращаться-с-девушкой-как-жеребец-обращается-с-кобылой-а-я-ему-не- поверил-но-это-правда-или-нет?

Я крепко прикусила палец, чтобы не расхохотаться. Не столь удачно размещенный в пространстве Джейми вцепился пальцами себе в ляжку и побагровел не хуже Хэмиша. Они были похожи на два помидора, уложенных рядышком на кипу сена на деревенской выставке овощей.

— Э-э, да… в каком-то смысле… — заговорил Джейми задушенным голосом, но тут же взял себя в руки и произнес уже твердо: — Да, это так.

Хэмиш почти с ужасом заглянул в ближайшее стойло: у отдыхавшего там жеребчика на добрый фут вылез наружу его производительный орган. Потом он обратил полный недоверия взор на свои колени, а я поспешно засунула в рот платок как можно глубже.

— Но есть и некоторая разница, понимаешь ли, — продолжал Джейми, с лица которого уже сбежала краска, хотя губы еще подозрительно подергивались. — Во-первых, это… более нежно.

— И не надо кусать их за шею? — У Хэмиша было серьезное и напряженное выражение лица, как у человека, который делает важные заметки. — Чтобы они вели себя смирно?

— Э-э… нет. Во всяком случае, это не в обычае. Есть и еще одно важное различие, — продолжал Джейми, из осторожности избегая смотреть вверх. — Можно делать это лицом к лицу, а не сзади. Как предпочитает леди.

— Леди?

Сомнения не покидали Хэмиша.

— Я предпочел бы делать сзади. Не думаю, что мне бы понравилось, чтобы кто-то смотрел мне в лицо, когда я этим занимаюсь. А что, — поинтересовался он, — очень трудно удержаться от смеха?

Собираясь в этот вечер ложиться в постель, я все еще думала о Джейми и Хэмише. Улыбаясь про себя, я откинула толстое одеяло. Из окна тянуло холодом, и мне хотелось поскорее влезть под одеяло и устроиться поближе к теплому Джейми. Нечувствительный к холоду, он словно бы заключал внутри себя маленькую печку, и кожа у него всегда была теплая, иногда почти горячая, и казалось, он загорается сильней от моих холодных прикосновений.

Я по-прежнему оставалась незнакомкой и чужестранкой, но уже не была гостьей в замке. Замужние женщины держались по отношению ко мне дружелюбнее, потому что я стала одной из них, зато девушки ко мне не благоволили, поскольку я изъяла из обращения вполне подходящего молодого холостяка. Обратив внимание на количество холодных взглядов и замечаний за спиной, я просто диву далась, сколь многие из девушек в замке нашли дорожку в уединенный альков с Джейми Мактевишем за время его краткого проживания здесь.

Правда, больше не Мактевишем. Большинство обитателей замка всегда знали, кто он на самом деле, а я, независимо от того, являюсь ли английской шпионкой, теперь уже тоже знала это в силу необходимости. Он официально стал Фрэзером — и я тоже приняла это имя. Ко мне обращались как к миссис Фрэзер в комнате над кухнями, где замужние женщины занимались шитьем и баюкали своих ребятишек, обмениваясь материнским опытом и поглядывая на мою талию с откровенным интересом.

Поскольку у меня раньше были трудности с зачатием, я, давая согласие на брак с Джейми, как-то не подумала о возможной беременности, но теперь испытывала некоторые опасения, пока месячные не пришли в свой срок. В прежнее время я очень огорчалась по этому поводу, но на этот раз почувствовала немалое облегчение. Моя теперешняя жизнь и без того была весьма сложной, не хватало еще и ребенка! Мне казалось, что Джейми воспринял это с некоторым сожалением, хоть и заявил об обратном. Отцовство было роскошью, которую человек в его положении вряд ли мог себе позволить.

Дверь отворилась, и он вошел, вытирая голову льняным полотенцем, капли воды оставили темные следы на его рубашке.

— Где ты был? — удивилась я.

По сравнению с деревенскими домами и фермами замок Леох казался роскошным обиталищем, однако удобствами для мытья похвалиться не мог, если не считать медной лохани, которую Колум использовал в качестве ванны для больных ног, да еще одной, побольше, предназначенной для нескольких избранных дам. Все прочие мылись, так сказать, по частям, пользуясь тазиком и кувшином, либо купались в озере. Можно было воспользоваться и особым помещением за огородами. Пол там был каменный, и молодые женщины, раздевшись донага, поливали друг дружку из ведра.

— На озере, — ответил Джейми, аккуратно повесив влажное полотенце над подоконником. — Кто- то, — с мрачным ударением на этом слове произнес он, — оставил открытой дверь стойла и дверь конюшни тоже, а Кобхар решил немножечко поплавать в сумерках.

— Так вот почему ты не пришел ужинать! Но ведь лошади, кажется, не любят плавать? — спросила я.

Он помотал головой и запустил пальцы в волосы, расправляя их, чтобы поскорее высохли.

— Не любят. Но они, понимаешь ли, как и люди, все разные. Кобхар, например, большой любитель молодых водорослей. Он спустился к самой воде и пощипывал себе их, но тут из деревни набежала целая свора собак и загнала его в озеро. Пришлось прогонять псов, а потом лезть за конем в воду. Ну попадись теперь Хэмиш мне в руки, — пригрозил он, — я ему покажу, как оставлять ворота нараспашку.

— Ты собираешься рассказать об этом Колуму? — спросила я, испытывая сочувствие к преступнику.

Джейми отрицательно покачал головой и начал рыться в спорране. Вытащил булочку и кусок сыра — явно стянул их на кухне по дороге сюда.

— Нет, — сказал он. — Колум очень строг с пареньком. Если бы он узнал о том, что Хэмиш проявил такую беспечность, он бы на целый месяц запретил ему ездить верхом, да Хэмиш и не смог бы ездить после той трепки, которую получил бы. Господи, я просто умираю с голоду!

Он яростно впился зубами в булочку, рассыпая крошки.

— Только не лезь в постель с хлебом, — сказала я, сама забираясь под одеяло. — А что ты думаешь сделать с Хэмишем?

Он проглотил остаток булки и улыбнулся.

— Не волнуйся. Я собираюсь покататься с ним на лодке по озеру как раз перед ужином и кину его в воду. К тому времени, как он доберется до берега, а потом высохнет, ужин уже кончится.

Он в три укуса покончил с сыром и, не стесняясь, облизал пальцы.

— Пусть-ка он отправится в постель промокший и голодный, будет знать, как это приятно!

Он с надеждой заглянул в ящик стола, где я иной раз оставляла яблоко или еще что-нибудь