Но во время поездки в свою деревню в Псковскую область он попал в ужасную аварию, в результате которой погибла его мать, а Марк чудом уцелел. Титович очень сильно переживал, и интенсивные гастроли были для него спасеньем. Его подруга Настя Бродская, была родом из Москвы и для того, чтобы перевестись учиться в Ленинград, ей нужна была какая-то зацепка. Жениться на ней сам Титович не мог, поскольку ещё не был разведен и он попросил о любезности своего старого друга. Жениться на девушке своего друга было в лучших традициях «Аквариума», и я не мог ему в этом отказать. И так в июне мы сыграли свадьбу. Нам дали талоны на еду, и мы решили устроить пышную вечеринку. Мы накупили всякой дефицитной еды, из которой я мало чего мог есть, но, как виновник торжества, радовался за друзей. Как всегда, когда все напились я собирался уйти, но неожиданно пришёл Юра Ильченко с Женькой Губерманом, который только что приехал из Голландии. Я немного задержался, и мне в голову пришла бредовая идея – почему бы не устроить джем-сейшн, коих не было в этом городе уже сто лет? Я сказал, что знаю местечко и попробую что-нибудь узнать. Я позвонил Лене, изложил ей эту идею, мы встретились с Пашей Литвиновым и пошли в Молодежный центр.

Председатель Молодежного центра Саша Кострикин оказался милым интеллигентным человеком. Я предполагал, что надо будет платить за аренду зала. Но он очень быстро согласился на наше предложение, не поставив никаких условий. Это было удивительно и приятно. Мы договорились, что устроим все в первую же субботу. Я сговорился с Володей Атаманенко, что он привезет минимальный аппарат и сговорился с Емельяновым, что он привезет барабаны. И мы стали обзванивать старых дружков музыкантов. Я пригласил «Красный хлеб» и Димку Гусева со товарищи, и, естественно, пришли Ляпин, Ильченко, Никита Зайцев, Женька и Титович. В означенный день начал подтягиваться народ. Естественно все было бесплатно и пришло человек пятьдесят-шестьдесят. В основном это были ближайшие дружки и родственники музыкантов. Пока народ подтягивался, мы стали играть с «Черной мамой». На сцене было несколько комбиков, и по мере появления музыканты по очереди забирались на сцену. Постепенно собрался оркестр человек восемь, и все само собой покатило. Не надо было ничего придумывать – музыканты играли для себя. Все находились в прекрасном расположении духа, и не надо было никого уговаривать. Получилось все само собой и так продолжалось часа три. Внизу работало кафе, и я сговорился с Сашей, что пиво и прохладительные напитки можно заказать наверх. Все напились и остались довольны, а музыкантов пришлось просто уговаривать остановиться. Я предложил собраться ещё раз перед Женькиным отъездом, и все были в восторге от этой идеи. Мы поговорили с Сашей Кострикиным, он ничего не имел против. Я ещё раз был приятно удивлен. Володя Атаманенко сказал, что он уезжает и аппарат выкатить не сможет. Надо было что-то изобретать.

Димка стал суетиться и, используя ситуацию, что Женька в городе, предложил сыграть блюзовый джем на Дворцовой площади. Сначала я категорически отказался, но Димке очень трудно отказывать. Он свистнул своего друга Женю Поротова с телевидения, и он каким-то образом прикатил автобус с телевизионной аппаратурой, который они поставили прямо у Эрмитажа, там где обычно стоят трибуны. Привезли барабаны и небольшой аппарат с микрофонами. Все включились, и мы с Ляпиным пытались вспомнить несколько тем, что мы играли в период «Турецкого чая». Собралась небольшая толпа, откуда-то подошел черный американец и запел блюз. Когда все стало крутиться вокруг блюза и рок-н-ролльных стандартов, я зачехлил инструмент и ретировался. Я не чувствовал себя настолько раскованно, чтобы пару часов играть блюз. Как я уже говорил, я не настолько мобильный музыкант. Когда все закончилось, я поговорил с аппаратчиками, нельзя ли у них арендовать такой же комплект аппаратуры, и мы быстро сговорились. Аппаратчика звали Паша Марюхта, и в означенный день он без предварительного прозвона привез аппаратуру. Получилось примерно тоже самое, что и в первый раз, только народу пришло человек сто. И мне взбрела в голову шальная идея, а не устраивать ли подобные концерты каждую субботу. Саша сказал, что пока лето, ещё не съехались все театральные коллективы Молодежного центра, и зал пока пустует, это вполне возможно. Единственное условие, которое он поставил, чтобы концерты заканчивались не позднее одиннадцати часов, после чего мы должны убирать все помещения. Так совершенно случайно образовался клуб.

Надо было подумать о том, кого пригласить в следующий раз. Как-то незадолго до этого я встретил Женю Пусснера из «Клуба кавалера Глюка», и он пригласил меня в «Бродячую собаку» на Площади Искусств, где играли его дружки Рашид Фанин и Игорь Каим. Мы пошли на концерт с Ольгой Кеттунен. Это был крохотный уголок, маленькая комната, но было прекрасное настроение и нас совершено восхитили эти музыканты – это был запредельный уровень мастерства, которого я в этой стране не видывал. После концерта я подошел к ним поблагодарить, выяснилось, что они меня хорошо знают и рады знакомству. И конечно же, когда у меня созрела ситуация, я решил их пригласить выступить в нашем клубе. И сказал им, чтобы они свистнули всех своих знакомых. Я написал фломастером объявление, что такого-то числа в клубе «TaMtAm» состоится концерт Рашида Фанина и Игоря Каима и повесил его на дверь «Сайгона», который к этому времени уже давно был закрыт. При этом я не указывал адрес. Я рассчитывал на то, что пытливые и любознательные сами найдут туда дорогу. «Сайгон» был местом, куда меня никто не звал, и я сам ходил туда десять лет. В нём не было ни удобств, ни интерьера, и нигде не было написано, что это «Сайгон». И я решил следовать этим традициям и использовать этот принцип. Надо было просто подождать, когда люди сами станут ходить в то место, которое по каким-то параметрам станет им родным.

На означенный концерт пришло человек тридцать, причем одним из гостей был Джо Бойд – продюсер «Increrdible String Band» и «Fairport Convention», которого я накануне встретил у Боба. Но пока это место не производило впечатление клуба, а было больше похоже на разовый концерт. Мне очень понравилось выступление этого дуэта, но Джо Бойд вежливо поблагодарил и откланялся, ничего не сказав. На концерт пришла также Маша Стеблин-Каменская, которая спросила не могла бы она чем-нибудь помочь, и осталась помогать нам с Леной убирать. Само помещение Молодежного центра было захламлено – половина фойе была завалена сломанной мебелью, а на сцене валялся театральный реквизит, среди которого были корзины с листьями и гроб. В Центре репетировали три театральных коллектива и один из них был Театр абсурда. Это было символично, поскольку во многом предопределило и стиль клуба и многие события, в нём происшедшие.

На следующей неделе, когда я зашел в Центр и думал кого бы пригласить, появился молодой человек, который представился Витей Ивановым и спросил, могут ли они выступить двумя группами «Solus Rex» и «Нож Для Фрау Мюллер». Я не имел ни малейшего представления о том, что это такое и согласился. Я снова сговорился с Пашей Марюхтой по поводу аппарата, и он любезно согласился за чисто символические деньги. Я предложил Саше договориться с кафе, чтобы во время концерта продавать пиво на втором этаже в фойе зала. Но выяснилось. что кафе не имеет лицензии на продажу алкоголя. Саша сказал, что позже он что-нибудь придумает, а пока мы сами можем купить пиво в магазине и продавать его с небольшой наценкой. Так стала вырисовываться какая-то схема.

Днем я по-прежнему работал на корте, а вечером на каждый из концертов приходил кто-нибудь из ребят, с которыми я познакомился. Как-то пришёл Сережа Сараджев и стал помогать нам с подготовкой концерта. Мы стали приходить пораньше и думать, что можно сделать. Мы пытались рассредоточить барахло, так как выкидывать его не имели права. В зале оставалось много театральных сидений, обитых красной тканью, и пока не приходила публика, это было похоже на зал в каком-нибудь лектории. Но ничего поделать было невозможно, мы должны были исходить из того, что есть. Поскольку сцена была очень низкая, первые несколько рядов мы выкладывали прямо на пол из сидений от раздолбанных кресел. Потом ставили несколько рядов кресел, а если приходило больше народу, то люди стояли сзади и таким образом у нас получалось три уровня, прямо как в театре.

Я не знал сколько народу может придти, и к следующему концерту мы с Леной купили три ящика пива…