говорите.}.
Пьер. Monseigneur!
Адъютант выходит и что-то шепчет Даву.
Чтец. Даву стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл Пьера. Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда его должны были вести - назад или на приготовленное место казни, - Пьер не знал.
Темно
СЦЕНА XXIII
Двор. Французские солдаты в синих мундирах и в киверах выводят двух бритых Острожных. Дворового лет 45. Очень красивого мужика. Желтого фабричного,
ставят их в ряд. Последним в этом ряду ставят Пьера. Послышался грохот
барабанов.
Чтец. Одна мысль за все это время была в голове Пьера: кто, кто же наконец приговорил его к казни? Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти.
Кто же это, наконец, убивал его, Пьера, со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Порядок какой-то убивал его, Пьера, уничтожал его.
Двум Острожным завязывают глаза, уводят. Барабаны. Залп. Мужику и фабричному завязывают глаза, уводят. Барабаны. Залп. Голос за сценой: 'Tirailleurs du
86-me, en avant!' {Стрелки 86-го, вперед!} Берут пятого фабричного в халате. Тот отпрыгивает и схватывается за Пьера. Пьер отрывается от него.
Фабричному завязывают глаза, тот поправляет узел на затылке.
Его уводят.
Чтец. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая, что это такое. Тот же вопрос был и во всех взглядах. На лицах французских солдат, офицеров он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце.
Пьер. Да кто же это делает, наконец? Кто же?
Барабаны. Залп. Пауза.
Адъютант Даву (Пьеру). Cа leur apprendra a incendier! {Это их научит поджигать!}
Чтец. Пьер не понял того, что он спасен, что он был приведен сюда только для присутствия при казни.
Солдаты берут Пьера и уводят в другую сторону.
Темно
Чтец. После казни Пьера отделили от других подсудимых. Перед вечером караульный унтер- офицер объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных.
СЦЕНА XXIV
Ночь. Изба. Лампада у образов. Кутузов раздет, в постели.
Чтец. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос.
Кутузов (бормочет в полусне). Он ранен смертельно... Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. К чему? К чему? Точно что-то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети!..
Стук.
Эй, кто там? Войдите, войди!
Толь со свечой входит.
Что новенького?
Толь взволнован, подает пакет.
(Прочитав.) Кто привез?
Толь. Не может быть сомнения, ваша светлость.
Кутузов. Позови, позови его сюда!
Толь вводит Болховитинова.
Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А? Говори, не томи душу!..
Болховитинов. И пленные, и казаки, и лазутчики единогласно показывают одно и то же,
Кутузов (у образов). Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей... Спасена Россия. Благодарю тебя, Господи!
Темно
Чтец. Со времени этого известия вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных столкновений с гибнущим врагом.
Конец третьего действия
ДЕЙСТВИЕ IV
СЦЕНА XXV
День. Дождь. Шалаш. Денисов, Эсаул и скорчившийся от страху пленный
барабанщик-мальчик Венсон Босс.
Эсаул. Едет кто-то... Офицер...
Петя (выходит). От генерала. Извините, что не содеем сухо... (Подает пакет.)
Денисов читает
Вот говорили все, что опасно, опасно... Впрочем, у меня два пистолета...
Денисов. Ростов! Петя! Да как же ты не сказал, кто ты? (Эсаулу.) Михаил Феоклитыч! Ведь это опять от немца, он при нем состоит. (Озабоченно.) Ежели мы его сейчас не возьмем, он у нас из-под носа выг'вет!..
Эсаул. Гм..
Петя. Будет какое приказание от вашего высокоблагородия?
Денисов. Пг'иказания?.. Да ты можешь ли остаться до завтг'ашнего дня?
Петя. Ах, пожалуйста... Можно мне при вас остаться?
Денисов. Да как тебе велено от генерала?
Петя. Да он ничего не велел, я думаю, можно?
Денисов. Ну, ладно.
Петя. Только вы пустите меня в самую главную!.. Василий Федорович! Пожалуйста!
Денисов. В самую главную?.. Пг'ошу слушаться и никуда не соваться...
Петя (Эсаулу). Ах, вам ножик? Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких. Я у нашего маркитанта купил. Очень честный. Это главное... Это кто?
Эсаул. Пленный барабанщик. Венсон Босс зовут.
Петя. А можно дать ему чего-нибудь поесть?
Денисов (рассеянно). Можно.
Петя (с чувством). Позвольте вас поцеловать, голубчик. (Целует Денисова.) Bosse! Vincent!
Босс подходит.
Voulez-vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal {Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают.}. (Вынимает из сумки еду подает.)
Босс. Merci, monsieur {Благодарю.}! (Отойдя, жадно ест.)
Долохов (выходит). Давно у тебя молодчик этот?
Денисов. Нынче взяли, да ничего не знает.
Долохов. Ну, а остальных ты куда деваешь?
Денисов. Как куда? Отсылаю под г'асписки! И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека!
Долохов. Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, а тебе-то уж это оставить пора!
Петя. Что ж, я ничего не говорю...
Долохов. Ну этого ты зачем взял к себе? Затем что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их, а они помрут с голоду или их побьют. Так не все ли равно их не брать?
Денисов. Помг'ут? Только бы не от меня...
Внезапно послышался шум движения обозов. Все стихли.
Тихон (появляется внезапно). Французы! В гору выдираются. Вот они!
Денисов. Бг'ать?
Петя. Брать, брать!..
Эсаул. Место удобное.
Денисов. Бг'ать! Пехоту низом болотами... Вы заедете с казаками оттуда...
Долохов бросается вон.
Эсаул. Лощиной нельзя будет, трясина. Коней увязишь, надо объезжать полевее... (Бросается вон.) Денисов (Тихону). Беги, давай сигнал!
Тихон убегает.
Петя. Василий Федорович, вы мне поручите что-нибудь? Ради Бога!..
Денисов. Слушаться меня и никуда не соваться. Лежать в шалаше.
