АКТ II

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Ночь. Ярко освещенный ресторан 'Гоморра' в Севастополе. В публике - штатские с дамами и тыловые военные. На эстраде цыганский хор и конферансье. Гремят

гитары.

Цыгане (заканчивая песню). Ту са, ту са, ту са, мека мамчачо, я люблю вас горячо!

В публике энтузиазм, аплодисменты. Цыганки раскланиваются. Внезапно двери широко распахиваются и появляется генерал Агафьев в сопровождении двух адъютантов и трех дам. Генерал Агафьев совершенно пьян и, чувствуя это, держится преувеличенно трезво и вежливо. Появление генерала вызывает

радостное смятение в публике.

Публика. Кто это? Он? Он! Он! Генерал Агафьев!

Конферансье. Господа! Предлагаю приветствовать его превосходительство генерала Агафьева!

Публика. Ура!

Зазвенели гитары.

Цыгане. Бриллиантовою россыпью сверкает мой бокал! Вот входит легкой поступью наш милый генерал! Мы любим генерала, он нашу жизнь спасет... Нам сердце подсказало, что он к нам вновь придет!.. И грянул хор напев любимый, и хлынуло вино рекой! К нам приехал наш родимый Анатолий Сидорович дорогой!.. Толя, Толя, Толя!..

Генеральские дамы. Толя, Толя, Толя!..

Цыгане и публика. Толя, Толя, пей до дна! Мы нальем еще вина!

Хозяин ресторана (с бокалом шампанского на подносе). Ваше превосходительство, не откажите сделать честь...

Генерал Агафьев. Признаться, господа... я уже... а впрочем, благодарю. (Приветливо раскланивается и пьет с отвращением.)

Генеральские дамы. Толя, Толя, Толя!..

Публика. Защитникам Крыма ура!..

Хозяин ресторана (официанту). Шесть шашлыков по-карски!

Господин в пенсне. Ваше превосходительство! Публика жаждет услышать ваше веское слово о положении на фронте под Перекопом.

Генерал Агафьев. Признаться, господа... я уже... а впрочем, я готов. Я - готов!

Цыгане и конферансье скрываются за занавесом.

На севере у моря воздвигнут мощный град. Стоит врагам, на горе железный Арарат. Тяжелые орудья на грозном берегу, там пулеметы гнездами на каждом на шагу! Твердыни Перекопа наш восхищают взгляд - там в шесть рядов окопы, в них марковцы сидят! Дрожат пред ними красные, кто сунется - пропал! На марковцах ужасные нашиты черепа! Там мощная ракета взлетает, как звезда! Прожектор налит светом! А бронепоезда!.. Да там в земле фугасы! Весь вал там заряжен! Какие ж лоботрясы полезут на рожон? (Указывает на портрет белого главкома.) Вот он, главком любимый, мы все пойдем за ним! Некопо... полебимо стоит наш бодрый Крым!

Публика. Ура! Ура! Ура! Защитникам любимым! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Появляется Болотов в пальто и подходит к генералу Агафьеву.

Болотов. Извините, генерал, что прерываю веселый пир ваш. Моя фамилия Болотов, художник я. Два дня тому назад в Симферополе контрразведка мою жену схватила. Жена моя ни в чем не виновата. И я прошу вас немедленно ее освободить.

Генерал Агафьев. Но позвольте... имеются на это служебные часы!..

Болотов. О, нет! Довольно издевались надо мною! Два дня я обиваю здесь пороги! Вас не найдешь нигде! И я прошу о человеке, о женщине больной, она ни в чем не виновата!

Адъютант. Какая дерзость!

Публика. Он большевик!

Болотов. Не большевик я! Замолчите!

Генерал Агафьев. Да что ж это такое? Мне нету отдыху, мне нет покоя, мне негде душу отвести! Пришел сюда, чтоб отдохнуть... и вот сперва один надоедало поит меня гнуснейшим суслом... потом является какой-то зверь из бездны и дерзости мне говорит. А я ведь тоже человек и у меня неврастения... (Плачет.)

Публика. Арестовать его! Он агитатор! Он оскорбляет генерала!

Болотов. Молчать!

Внезапно появляется военный с перекошенным лицом, подбегает к генералу Агафьеву и шепчет ему что-то на ухо. Генеральские дамы и адъютанты меняются

в лице.

Генерал Агафьев. Быть не может! Ты лжешь!.. Мне плохо!.. (Падает.)

Генеральские дамы (тихо). О, боже! Перекоп!..

Публика. Господи боже мой! Он умер!

Конферансье (выходит, раздвигая занавес). Следующим номером нашей... (Умолкает.)

Стекла в окне разлетаются от удара камнем. В окне возникает веселое лицо

человека в кепке.

Человек в кепке. Буржуи! Буржуи! Бегите на пароходы! Красные Перекоп взяли! (Свистит, скрывается.)

Публика. Не может быть!.. Что? Перекоп?.. О, ужас! Катастрофа!

Генеральские дамы. Жорж, куда вы?

Адъютант. В штаб! (Убегает.)

Болотов. Так вам и надо, негодяи!

Публика бросается к выходу в смятении.

Хозяин ресторана. Позвольте получить!!

Публика. В море! В море! О, боже, будут ли места на пароходах?! Красные завтра будут здесь!

Болотов (один над трупом генерала Агафьева). Куда идти теперь? Кого просить? Как выручить ее? (Обращаясь к генералу.) Мерзавец!

Темно.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Ночь. Редкий снег. Поле. Неглубоко окопавшись, лежит офицерская рота с винтовками. На рукавах шинелей, на голубом фоне, нашиты черепа и кости.

Сельский. Я ничего не понимаю! Почему стрельба затихла?

Астров. Неизвестно.

Офицеры. Неизвестно.

Сольский. Мне кажется, что части слева отошли.

Астров. Они и справа отошли.

Сольский. Так что ж выходит? Мы одни здесь? Вот ночь проклятая! А тут еще туман спустился! Не видно в двух шагах. Выходит, дело плоховато... Уж не забыли ль нас?

Астров. А нервы-то у вас шалят, как будто бы у нежной институтки!

Сольский. Паскудный казус!

Офицеры. Паскудный казус!

Из тумана появляется Брегге.

Брегге. Кто хнычет здесь?

Астров. Никак нет.

Сольский. Мы обстановку разбирали, нам обстановка неясна.

Брегге. Нельзя ль избрать другую тему? Поручик Сольский! Я прошу запомнить, что обстановку разбирать - не ваше дело? На то командование есть! Вы, сколько помнится, не командир дивизии? А доморощенного нервного стратега легко в два счета расстрелять! К чертям на ужин! Оратор в офицерской роте нам не нужен! Стыдитесь! Вы - марковец! Смотреть, и слушать, и лежать, курить в кулак! Не нервничайте, марковцы! (Проходит вдоль цепи в туман.)

Hемилов. Оно и правда!