- Я не могу! - вскричал парень; по его щекам покатились слезы. - Если я не уеду сегодня, я не уеду никогда.

- Я отлично тебя понимаю, Силли, да-да, и сочувствую тебе. Но ничего, мы будем хорошо обращаться с тобой, парень, хорошо кормить. А теперь ступай и берись за работу, и выкинь из головы всю эту блажь, понял? Вот так, Силли. - Тис мрачно ухмыльнулся и потрепал его по плечу.

Парень повернулся к старикам, сидящим на веранде. Слезы застилали ему глаза.

- Может… может, кто из этих джентльменов…

Мужчины под навесом, истомленные зноем, подняли головы, посмотрели на Силли, потом на Тиса.

- Это как же понимать: ты хочешь, чтобы твое место занял белый? - холодно спросил Тис.

Дед Квортэрмэйн поднял с колен красные руки. Он задумчиво поглядел в даль и сказал:

- Слышь, Тис, а как насчет меня?

- Что?

- Я берусь работать вместо Силли.

Остальные притихли.

Тис покачивался на носках.

- Дед… - произнес он предостерегающе.

- Отпусти парня, я почищу, что надо.

- Вы… в самом деле, взаправду? - Силли подбежал к деду. Он смеялся и плакал одновременно, не веря своим ушам.

- Конечно.

- Дед, - сказал Тис, - не суй свой паршивый нос в это дело.

- Не держи мальца. Тис.

Тис подошел к Силли и схватил его за руку.

- Он мой. Я запру его в задней комнате до ночи.

- Не надо, мистер Тис!

Парень зарыдал. Горький плач громко отдавался под навесом. Темные веки Силли набухли. На дороге вдали появился старенький, дребезжащий 'форд', увозивший последних цветных.

- Это мои, мистер Тис. О, пожалуйста, прошу вас, ради бога!

- Тис, - сказал один из мужчин, вставая, - пусть уходит.

Второй поднялся.

- Я тоже за это.

- И я, - вступил третий.

- К чему это? - Теперь заговорили все. - Кончай, Тис.

- Отпусти его.

Тис нащупал в кармане пистолет. Он увидел лица мужчин. Он вынул руку из кармана и сказал:

- Вот, значит, как?

- Да, вот так, - отозвался кто-то.

Тис отпустил парня.

- Ладно. Катись. - Он ткнул рукой в сторону лавки. - Надеюсь, ты не собираешься оставлять свое грязное барахло?

- Нет хозяин!

- Убери все до последней тряпки из своего закутка и сожги!

Силли покачал головой.

- Я возьму с собой.

- Так они и позволят тебе тащить в ракету всякую дрянь!

- Я возьму с собой, - мягко настаивал парнишка.

Он побежал через лавку в пристройку. Слышно было, как он подметает и наводит чистоту. Миг, и Силли появился снова, неся волчки, шарики, старых воздушных змеев и другое барахло, скопленное за несколько лет. Как раз в этот миг подъехал 'форд'; Силли сел в машину, хлопнула дверца.

Тис стоял на веранде, горько улыбаясь.

- И что же ты собираешься делать там?

- Открою свое дело, - ответил Силли. - Хочу завести скобяную лавку.

- Ах ты дрянь, так вот ты зачем ко мне нанимался, задумал набить руку, а потом улизнуть и использовать науку!

- Нет, хозяин, я никогда не думал, что так получится. А оно получилось. Разве я виноват, что научился, мистер Тис?

- Вы небось придумали имена вашим ракетам?

Цветные смотрели на свои единственные часы - на приборной доске 'форда'.

- Да, хозяин.

- Небось 'Илия' и 'Колесница', 'Большое колесо' и 'Малое колесо', 'Вера', 'Надежда', 'Милосердие'?

- Мы придумали имена для кораблей, мистер Тис.

- 'Бог-сын' и 'Святой дух', да? Скажи, малый, а одну ракету назвали в честь баптистской церкви?

- Нам пора ехать, мистер Тис.

Тис хохотал.

- Неужели ни одну не назвали 'Летай пониже' или 'Благолепная колесница'?

Машина тронулась.

- Прощайте, мистер Тис.

- А есть у вас ракета 'Рассыпьтесь, мои косточки'?

- Прощайте, мистер!

- А 'Через Иордань'? Ха! Ладно, парень, катись, отваливай на своей ракете, давай лети, пусть взрывается, я плакать не буду!

Машина покатила прочь в облаке пыли. Силли привстал, приставил ладони ко рту и крикнул напоследок Тису:

- Мистер Тис, мистер Тис, а что вы теперь будете делать по ночам? Что будете делать ночью, хозяин?

Тишина. Машина растаяла вдали. Дорога опустела.

- Что он хотел сказать, черт возьми? - недоумевал Тис. - Что я буду делать по ночам?..

Он смотрел, как оседает пыль, и вдруг до него дошло. Он вспомнил ночи, когда возле его дома останавливались автомашины, а в них - темные силуэты, торчат колени, еще выше торчат дула ружей, будто полный кузов журавлей под черной листвой спящих деревьев. И злые глаза… Гудок, еще гудок, он хлопает дверцей, сжимая в руке ружье, посмеиваясь про себя, и сердце колотится, как у мальчишки, и бешеная гонка по ночной летней дороге, круг толстой веревки на полу машины, коробки новеньких патронов оттопыривают карманы пальто. Сколько было таких ночей за все годы - встречный ветер, треплющий космы волос над недобрыми глазами, торжествующие вопли при виде хорошего дерева, надежного, крепкого дерева, и стук в дверь лачуги!

- Так вот он про что, сукин сын! - Тис выскочил из тени на дорогу. - Назад, ублюдок! Что я буду делать ночами?! Ах ты гад, подлюга…

Вопрос Силли попал в самую точку. Тис почувствовал себя больным, опустошенным. 'В самом деле. Что мы будем делать по ночам? - думал он. - Теперь, когда все уехали…' На душе было пусто, мысли оцепенели.

Он выхватил из кармана пистолет, пересчитал патроны.

- Ты что это задумал, Сэм? - спросил кто-то.

- Убью эту сволочь.

- Не распаляйся так, - сказал дед.

Но Сэмюэль Тис уже исчез за лавкой. Секундой позже он выехал в своей открытой машине.

- Кто со мной?

- Я прокачусь, пожалуй, - отозвался дед, вставая.

- Еще кто?

Молчание.