Как бы между прочим он вытащил складной карманный нож, раскрыл его. 'Я больше так не могу...' - произнес он. И не успела Мать двинуться, как он рухнул на пол с ножом в сердце, с губ стекала кровь, ботинки его нелепо торчали один поверх другого, один глаз закрылся, другой был широко раскрыт и бел.
Мать наклонилась над ним. 'Мертв', - прошептала она наконец. 'Итак, - сказала, она тихо, все еще не веря в случившееся, поднимаясь с пола и отступая от крови. - Итак, он наконец мертв'. Она опасливо обвела вокруг взглядом и громко закричала:
- Сеси, Сеси, иди домой, детка, ты мне нужна!
Молчание, пока солнце постепенно не ушло из комнаты.
- Сеси, иди домой, детка!
Губы мертвеца шевельнулись. С них сорвался высокий звонкий голос:
- Я здесь! Я была тут целыми днями! Я и есть живший в нем страх, и ему это никогда не приходило в голову. Скажи папе, что я сделала. Может, теперь он посчитает меня достойной...
Губы мертвеца замерли. Секундой позже тело Сеси на постели напряглось, как чулок с внезапно всунутой в него ногой, снова обрело жильца.
- Ужин, мамочка, - сказала Сеси, слезая с кровати.
