конца!

- Хорошо, - сказал я и поднял проспект.

'...это Игрушка и вместе с тем нечто большее, чем Игрушка. Это Электронная Бабушка фирмы 'Фанточини'. Она создана с величайшим тщанием и заряжена огромной любовью и нежностью к вашим детям. Мы создавали ее для детей, знакомых с реальностью современного мира и еще в большей степени с реальностью невероятного. Наша модель способна обучать на двенадцати языках одновременно, переключаясь с одного на другой с быстротой в одну тысячную долю секунды. В ее электронной памяти, похожей на соты, хранится все, что известно людям о религии, искусстве и истории человечества...'

- Вот здорово! - воскликнул Тимоти... - Значит, у нас будут пчелы! Да еще ученые!..

- Замолчи, - одернула его Агата.

'Но самое главное, - продолжал я, - что это Существо - а наша модель действительно почти живое существо, - это идеальное воплощение человеческого интеллекта, способное слушать и понимать, любить и лелеять ваших детей (как способно любить и лелеять совершеннейшее из творений человеческого разума), - наша фантастическая и невероятная Электронная Бабушка. Она будет чутко откликаться на все, что происходит не только в окружающем вас огромном мире и в вашем собственном маленьком мирке, но также во всей вселенной. Послушная малейшему прикосновению руки, она подарит чудесный мир сказок тем, кто в этом так нуждается...'

- Так нуждается... - прошептала Агата.

Да, да, нуждается, печально подумали мы. Это написано о нас, конечно о нас!

Я продолжал:

'Мы не предлагаем ее счастливым семьям, где все живы и здоровы, где родители могут сами растить и воспитывать своих детей, формировать их характеры, исправлять недостатки, дарить любовь и ласку. Ибо никто не заменит детям отца или мать. Но есть семьи, где смерть, недуг или увечье кого-либо из родителей грозят разрушить счастье семьи, отнять у детей детство. Приюты здесь не помогут. А няньки и прислуга слишком эгоистичны, нерадивы или слишком неуравновешенны в наш век нервных стрессов.

Прекрасно сознавая, сколь многое предстоит еще додумать, изучить и пересмотреть, постоянно совершенствуя из месяца в месяц и из года в год наше изобретение, мы, однако, берем на себя смелость уже сейчас рекомендовать вам этот образец, по многим показателям близкий к идеальному типу наставника друга - товарища - помощника - близкого и родного человека. Гарантийный срок может быть оговорен в...'

- Довольно! - воскликнул отец. - Не надо больше. Даже я не в силах вынести этого.

- Почему? - удивился Тимоти. - А я только-только начал понимать, как это здорово!

Я сложил проспект.

- Это правда? У них действительно есть такие штуки?

- Не будем больше говорить об этом, дети, - сказал отец, прикрыв глаза рукой. - Безумная мысль...

- Совсем не такая уж плохая, папа, - возразил я и посмотрел на Тима. - Я хочу сказать, что если, черт побери, это лишь первая попытка и она удалась, то это все же получше, чем наша тетушка Клара, а?

Бог мой, что тут началось! Давно мы так не смеялись. Пожалуй, несколько месяцев. Конечно, я сморозил глупость, но все так и покатились со смеху, стонали и охали, да и я сам от души расхохотался. Когда мы наконец отдышались и пришли в себя, глаза наши невольно снова вернулись к рекламному проспекту.

- Ну? - сказал я.

- Я... - поежилась не готовая к ответу Агата.

- Это то, что нам нужно. Нечего раздумывать, решительно заявил Тимоти.

- Идея сама по себе неплоха, - изрек я, по привычке стараясь придать своему голосу солидность.

- Я хотела сказать, - снова начала Агата, - можно попробовать. Конечно, можно. Но когда, наконец, мы перестанем болтать чепуху и когда... наша настоящая мама вернется домой?

Мы охнули, мы окаменели. Удар был нанесен в самое сердце. Я не уверен, что в эту ночь кто-нибудь из нас уснул. Вероятнее всего, мы проплакали до утра.

А утро выдалось ясное, солнечное. Вертолет поднял нас над небоскребами, и не успели мы опомниться, как он высадил нас на крыше одного из них, где еще с воздуха была видна надпись: 'ФАНТОЧИНИ'.

- А что такое Фанточини? - спросила Агата.

- Кажется, по-итальянски это куклы из театра теней. Куклы из снов и сказок, - пояснил отец.

- А что означает: 'Мы провидим'?

- 'Мы угадываем чужие сны и желания', - не удержался я показать свою ученость.

- Молодчина, Том, - похвалил отец.

Я чуть не лопнул от гордости.

Зашумев винтом, вертолет взмыл в воздух и, на мгновение накрыв нас своей тенью, исчез из виду.

Лифт стремительно упал вниз, а сердце, наоборот, подпрыгнуло к горлу. Мы вышли и сразу же ступили на движущуюся дорожку - она привела нас через синюю реку ковра к большому прилавку, над которым мы увидели надписи:

'МЕХАНИЧЕСКИЕ ИГРУШКИ'

'КУКЛЫ - НАША СПЕЦИАЛЬНОСТЬ'

'ЗАЙЧИК НА СТЕНЕ - ЭТО СОВСЕМ ПРОСТО'

- Зайчик?

Я сложил пальцы и показал на стене тень зайца, шевелящего ушами.

- Это заяц, вот волк, а это крокодил.

- Это каждый умеет, - сказала Агата.

Мы стояли у прилавка. Тихо играла музыка. За стеной слышался приглушенный гул работающих механизмов. Когда мы очутились у прилавка, свет в магазине стал мягче, да и мы повеселели, словно оттаяли, хотя внутри все еще оставался сковывающий холодок.

Вокруг нас, в ящиках и стенных нишах или просто свешиваясь с потолка на шнурах и проволоке, были куклы, марионетки с каркасами из тонких бамбуковых щепок, куклы с острова Бали, напоминающие бумажного змея и такие легкие и прозрачные, что при лунном свете кажется, будто оживают твои сокровенные мечты и желания. При нашем появлении потревоженный воздух привел их в движение. 'Они похожи на еретиков, повешенных в дни празднеств на перекрестках дорог в средневековой Англии', - подумал я. Как видите, я еще не забыл историю...

Агата с недоверием озиралась вокруг. Недоверие сменилось страхом и наконец отвращением.

- Если они все такие, уйдем отсюда.

- Тс-с, - остановил ее отец.

- Ты уже однажды подарил мне такую глупую куклу, помнишь, два года назад, - запротестовала Агата. - Все веревки сразу перепутались. Я выбросила ее в окно.

- Терпение, - сказал отец.

- Ну что ж, в таком случае постараемся подобрать без веревок, - произнес человек, стоявший за прилавком.

Отлично знающий свое дело, он смотрел на нас серьезно, без тени улыбки. Видимо, знал, что дети не очень-то доверяют тем, кто слишком охотно расточает улыбки, - тут сразу чувствуется подвох.

Все так же без улыбки, но отнюдь не мрачно, без всякой важности и совсем просто он представился:

- Гвидо Фанточини, к вашим услугам. Вот что мы сделаем, мисс Агата Саймонс одиннадцати лет.

Вот это да! Он-то прекрасно видел, что Агате не больше десяти. И все-таки это он здорово придумал прибавить ей год. Агата на наших глазах выросла по меньшей мере на вершок.

- Вот, держи.

Он вложил ей в ладонь маленький золотой ключик.

- Это чтобы заводить их? Вместо веревок, да?

- Ты угадала, - кивнул он.

Агата хмыкнула, что было вежливой формой ее обычного: 'Так я и поверила'.

- Сама увидишь. Это ключ от вашей Электронной Бабушки. Вы сами выберете ее, сами будете заводить.