— Зачем? — резко спросил Заммо.

— Да затем, что их реакция на инструменты и приборы, предназначенные для человека, может о многом вам рассказать. И в то же время так вы гораздо быстрее завоюете их расположение. У вас появится куда больше добровольцев, если они заинтересуются тем, что делают.

— Ваша психологическая подготовка дает себя знать. Хм-м… Звучит довольно заманчиво… Надо будет обмозговать, Но даже если я соглашусь, кто меня пустит с этими животными в рубку звездолета? В моем личном распоряжении нет ни единого корабля, а при одной только мысли о том, сколько сил придется положить, чтобы пробить все бюрократические препоны, мне просто дурно становится.

Антиох задумался, слегка наморщив лобик.

— Ну, это не обязательно должны быть звездолеты… Но если идея вам по душе, вы можете предложить ее Бюро от своего имени. Напишите отчет — авторитетно, так, как вы умеете, — а я со своей стороны постараюсь привязать его к проекту рождаемости. Под проект с двойной литерой «А» можно получить все что угодно и без особых проблем.

— Что ж, посмотрим. — Заммо, несмотря на явную заинтересованность, не смягчился ни на йоту. — А сейчас мне пора. У меня эксперимент по основному обмену веществ в самом разгаре. Я подумаю над вашим предложением. В нем что-то есть.

Маленькое красно-коричневое существо явно чувствовало себя неуютно, хотя и всячески старалось это скрыть. Оно зябко куталось в теплую хламиду — а между тем в кабинете стояла такая жара, что от людей в летних рубашках пар валил клубами.

— Немного сыро для меня, но при столь низкой температуре сырость легче переносится, — тщательно выбирая слова, пронзительным голосом пропищало существо.

— Крайне признателен вам за любезный визит, — улыбнулся Антиох. — Я сам собирался к вам в гости, но ваша атмосфера для меня — непосильное испытание… — Улыбка сделалась извиняющейся.

— Ну что вы, не стоит благодарности. Вы, чужепланетные человеки, сделали для нас больше, чем мы когда-либо сумели сделать для себя сами. Небольшие неудобства, которые мне нетрудно претерпеть, — лишь малая толика, коей мы способны возместить наш неоплатный долг.

Речь цефеида была уклончивой, словно он подбирался к своим мыслям в обход, со стороны, или почитал прямой разговор верхом неприличия.

Густив Баннерд, сидевший в углу комнаты, забросив одну длинную ногу на другую, проворно застрочил в блокноте и спросил:

— Вы не против, если я запишу вашу беседу?

Цефеид мельком взглянул па журналиста.

— Я не против.

Антиох же продолжал оправдываться:

— Это не просто светский визит, сэр. Ради светской беседы я не стал бы подвергать вас таким неудобствам. Но нам необходимо обсудить жизненно важные вопросы, а вы ведь вождь своего народа.

— Мне приятно, что намерения ваши благи, — кивнул цефеид. — Продолжайте, пожалуйста.

Администратор только что не извивался всем телом — так усердно старался покорректнее облечь свои мысли в слова.

— Это вопрос деликатный, — сказал он, — и я никогда не осмелился бы вынести его на обсуждение, не имей он такого… э-э… животрепещущего значения. Я всего лишь чиновник — так сказать, рупор правительства…

— Мой народ считает чужепланетное правительство благожелательным правительством.

— Да, конечно, оно благожелательно. Именно поэтому мое правительство весьма обеспокоено фактом отсутствия рождаемости у вашего народа.

Антиох прервался, встревоженно ожидая реакции, но реакции не последовало. Лицо цефеида было неподвижно, лишь слегка подрагивали морщинки в том месте, где была спрятана питьевая трубка.

— Мы не решались поставить перед вами этот вопрос, — продолжал Антиох, — ибо он касается чрезвычайно интимных вещей. Невмешательство в личную жизнь — основной принцип моего правительства, и мы изо всех сил старались самостоятельно найти разгадку, не тревожа вас и ваш народ. Но, вынужден признать, мы…

— Потерпели неудачу? — закончил цефеид, видя нерешительность Антиоха.

— Вот именно. Во всяком случае, мы не нашли никаких фатальных ошибок в системе воссоздания природных условий вашей родной планеты, правда, условия эти пришлось смягчить, дабы сделать их более пригодными для жизни. Наши ученые считают, будто всему виной недостаток каких-то химических веществ. Поэтому я прошу вас о добровольной помощи. Ваш народ далеко обогнал нас в области биохимии. Конечно, если вы не в состоянии или не желаете нам помочь…

— Нет, нет, я могу помочь! — Было похоже, что цефеид обрадовался. Его гладкий безволосый череп со свисающими складками кожи наморщился, выражая непонятные людям эмоции. — Никто из нас и помыслить не мог, что вы, чужепланетные человеки, будете озабочены этим вопросом. Ваша озабоченность лишний раз подтверждает ваши благие намерения. Мир, созданный вами, мы находим прекрасным. Это настоящий рай по сравнению с нашей родной планетой. О таких природных условиях нам приходилось лишь слышать в легендах о Золотом веке…

— Тогда…