С тех пор, как он пошел в Венерин храм.

Тут встало солнце, и Эмилья встала

И дев своих с собою в путь собрала.

Во храм Дианы шествуют девицы,

Неся огонь зажженный для божницы

И разные куренья и покров

Для принесенья жертвенных даров,

И мед в рогах – и все, что только надо

По правилам старинного обряда.

Дымится убранный роскошно храм…

Благочестивая Эмилья там

В воде проточной тело искупала…

Не смея выдать тайну ритуала,

О нем лишь краткий сделаю отчет,

Хотя подробностей тут каждый ждет;

В них нет для благомыслящих вреда,

Но сдержанным быть лучше иногда.

Волос блестящих расчесав поток,

Дубовый зеленеющий венок

На них она надела, а потом

Два пламени зажгла над алтарем

И все обряды в том свершила виде,

Как описал их Стаций [89] в «Фиваиде».

Смиренья бесконечного полна,

Диане так промолвила она:

«О ты, богиня зелени лесной,

Ты видишь море, твердь и круг земной,

С Плутоном правишь в мрачной глубине.

Все мысли, все желания во мне

Ты знаешь уж давно, богиня дев!

Не дай познать мне месть твою и гнев,

Которыми, богиня, Актеона

Ты покарала зло во время оно.

Хочу я девой круг свершить земной,

Не быть ничьей любезной иль женой:

В твоей я свите (знаешь хорошо ты)

Люблю свершать веселую охоту;

Меня влечет бродить в лесной чащобе,

А не детей вынашивать в утробе,

И не ищу я близости к мужчине.

Ведь ты сильна, так помоги ж мне ныне

Во имя сущности твоей трехликой! [90]

Вот Паламон, что полн любви великой,

И вот Арсита, что зачах любя.

По милости им дай, молю тебя,

Покой и дружбу снова обрести,

Сердца их от меня ты отврати.

Неугомонность мук и пыл страстей,

Желанье их и жар, как дым, рассей