Приготовлять столы, стелить постели
И украшать палаты принялась;
Прислугу собрала для этой цели
И торопила всех, чтобы успели
Пыль подмести повсюду без помех,
Сама работала прилежней всех.
Часу в девятом прибыли со свитой
Граф и детей державная чета.
Народ глазел на поезд именитый,
Чьи дивны были блеск и красота.
И шепот тут пошел из уст в уста:
«Хулить маркграфа было бы зазорно, -
На смене жен он выгадал бесспорно.
Красивей первой новая жена
Во много раз да, кстати, и моложе;
Детей прекрасных народит она,
Маркграфского она достойней ложа».
Брат девушки очаровал всех тоже.
В конце концов народ решил, что прав
Был в поведении своем маркграф.
«О ветреная чернь! Душой неверной
Ты мечешься, предательства полна!
К тому, что ново, ты падка безмерно, -
Свое лицо меняешь, как луна.
Твоим суждениям лишь грош цена.
Глуп иль безумен человек, который
В них вздумал бы искать себе опоры».
Так говорили те, кто поумней,
А чернь стоять, глазея, продолжала
И новой государыне своей
Восторг свой громогласно выражала.
Но до толпы теперь мне дела мало, -
Пора к Гризельде перейти опять
И об ее работе рассказать.
Все, что для пира надобно, на славу
Гризельда подготовила вперед;
Своей одежды грубой и дырявой
Нисколько не стесняясь, у ворот
Она невесту встретила и вот
С улыбкой ласковой своей и милой
Обратно в дом к работе поспешила.
С таким приветливым лицом гостей
У входа в зал Гризельда принимала,
Что в знании учтивости у ней
Никто ошибки не нашел и малой.
Наоборот, всех очень поражало,
Что под нарядом, чей так жалок вид,
Столь светлый и достойный дух сокрыт.
Невесту юную введя в покои
(С ней рядом шел ее прелестный брат),
