Его господь в раю, – того он стоит.

Теперь, коль я не утомила вас,

С господней немощью начну рассказ.

Тут, рассмеявшись громко, кармелит

«Сударыня, – с улыбкой говорит, -

Да ниспошлет господь вам утешенье,

Такой длины я не слыхал вступленья».

А пристав, только это услыхал,

Громовым басом в голос закричал:

«Клянусь спасителя распятым телом,

Монахов с осами сравню я смело.

Ведь, в самом деле, муха и монах,

Что в кушаньях, что в винах, что в делах, -

Повсюду липнут и суют свой нос.

Чего ты это о вступленье нес?

Длинно иль коротко, но нам по нраву,

И мой совет: не портить нам забаву».

«Советуйте, советуйте, сэр пристав,

Пусть будет яростен ваш гнев, неистов,

О приставах такое расскажу,

Что вам, мой друг, наверно, удружу».

«Свою побереги, приятель, кожу.

И ты, монах, мне можешь плюнуть в рожу,

Когда о братьях истины позорной

Всем не раскрою я до Сиденборна.

Тебя, монах, порядком я позлю

Той правдой, прямо в сердце уязвлю».

«Цыц, петухи, – стал разнимать хозяин, -

Чего вы напустились целой стаей

И доброй женщине рассказ начать

Вы не даете. Будет вам кричать,

Опомнитесь и людям не мешайте.

Хозяюшка, рассказ свой начинайте».

«Охотно, сударь, коль святой отец

Меня благословит». Тут наконец

Утихли оба, молвил кармелит:

«Исполни, женщина, что долг велит,

И бог тебе воздаст за послушанье,

А мы послушаем повествованье».

Когда-то, много лет тому назад,

В дни короля Артура (говорят

О нем и ныне бритты с уваженьем),

По всей стране звучало эльфов пенье;

Фей королева со своею свитой,

Венками и гирляндами увитой,

В лесах водила эльфов хоровод

(По крайней мере, верил так народ).

Чрез сотни лет теперь совсем не то,