Когда глаза привыкли к полутьме комнаты, Коул огляделся: мебели было мало, зато на стенах множество фотографий и небольших картин с пейзажами. У камина в кресло-качалке на подушках сидела женщина, а с другой стороны комнаты, рядом с высоким, узким окном стояли двое мужчин. Все трое обернулись на вошедшего. Коулу, стоявшему у порога, улыбалась Тилли Лэсей. Один из мужчин был никто иной, как шериф Джон Бихэн. Другого Коул не знал.

– Как вы добры, что решили прийти, – сказала миссис Лэсей и протянула ему руку.

В первую минуту желанием Коула было броситься прочь. Но он заставил себя пройти вперед и пожать протянутую руку.

– Пастор не может отказать в помощи, – промямлил он.

– Вы знакомы с шерифом и его помощником Уильямсом? – спросила Тилли, жестом приглашая мужчин подойти ближе.

– Еще не имел чести, – ответил Коул, опять заставляя себя повернуться в их сторону.

Он протянул руку и изобразил некое подобие улыбки. Коул почувствовал себя ягненком, брошенным на съедение в клетку со львами. Но шериф не очень хотел знакомиться со священником, лишь слегка кивнул и отвернулся. Уильяме же, напротив, стал энергично здороваться.

– Рад познакомиться, преподобный Стори. Нам нужны порядочные люди в городе. Это помогает выглядеть прилично и привлекает в Тумстоун достойных граждан…

Коул рассмеялся в ответ на такое приветствие и довольно свободно уселся на стул с прямой спинкой, предложенный ему Тилли Лэсей, Он развернул стул так, чтобы быть ближе к окну, и стал тайком посматривать на мужчин, вполуха слушая разглагольствования Тилли о том, что Тумстоуку не хватает респектабельности. Никогда Коул не находился так близко от шерифа, во всеуслышание хваставшего, что повесит Детку Могильщика на первом же дереве. Бихэн был высоким, красивым мужчиной с тяжелым, неподвижным взглядом. Черная клинообразная бородка придавала ему элегантность и составляла резкий контраст с длинными, висячими усами Уильямса.

– Мистер Уильяме – агент Уэлса Фарго в Тумстоуне, – пояснила Тилли.

Коул бросил на него настороженный взгляд.

– У вас, наверное, много работы?

– Вы правы. Шахты Тумстоуна приносят миллионы от добычи серебряной руды, которую в слитках переправляют в Туксон, – важно произнес Уильяме. – Я вам скажу, преподобный Стори, – это большая ответственность.

Коул подумал о том, не замешан ли Уильяме в каких-либо махинациях, о которых писал Эйсис. Кто лучше агента Уэлса Фарго мог знать, когда транспортируются серебряные слитки. Однако выводы делать рано. Лучше слушать, наблюдать, запоминать все, затем дождаться Эйсиса и подвести итоги.

– Ограбление экипажа прошлой ночью может вам дорого обойтись, – обратилась Тилли к Уильямсу.

– Да.

– Ограбление, – переспросил Коул и подался вперед.

– О да. – Тилли повернулась к нему. – Это случается постоянно, хотя помощник шерифа делает, кажется, все возможное, чтобы обеспечить сохранность груза. Видите, пастор, как важно иметь высоконравственных горожан. Такое ощущение, что в городе собираются только порочные люди.

Коул вдруг заметил, что шериф стал проявлять интерес к его персоне. Он быстро отвернулся к Уильямсу, продолжавшему беседу с Тилли.

– Существует определенная техника перевозок, моя дорогая миссис Лэсей. Ценный груз пересекает открытое пространство пустыни, где в любое время можно ожидать нападения. Мы всегда посылаем человека с депешей, но разбойники не слишком обращают внимание на это. Проблем ужасно много, дорогая миссис.

– Может быть, шерифу удастся расправиться с преступниками в городе?

– Преступники есть не только в Тумстоуне, миссис Лэсей, – сказал Бихэн. – Хотя я допускаю, что именно городские разбойники знали о ценном грузе.

– Значит, у них есть осведомители… Извините меня, джентльмены, пастор пришел ко мне по делу… Вы уже покидаете нас?

Мужчины, к радости Коула, надели шляпы и стали прощаться. Он встал, исподтишка глядя на шерифа, который направлялся к выходу.

– Приглашаю вас посетить церковь, – произнес Коул и подумал, что сам толкает себя на съедение львам.

– С удовольствием, – пробормотал Уильяме.

Шериф остановился, насмешливо оглядывая Коула, пожал плечами и пробурчал:

– Я не люблю ходить в церковь.

Когда за ними закрылась дверь, Коул с облегчением снова уселся на свое место. Одна опасность миновала, но рядом – женщина, взгляды и тонкая улыбка которой заставляли предполагать, что ей известно о Коуле гораздо больше, нежели он считал. «Откуда?» – терялся в догадках Коул и решил начать атаку первым.

– Итак, миссис Лэсей, – проговорил он, положив ногу на ногу, и непринужденно откинулся на стуле, – мы снова встретились.

– Вы запомнили меня в поездке?

– Конечно.

Тилли занялась часами, которые висели у нее на длинной цепочке.