Может быть, впервые в жизни она будет иметь уединение в своей собственной комнате в доме Донлинов.

Чейз вернулся, когда она зашнуровывала свои туфли. Немного спустя он объявил, что завтрак готов.

Мясо было быстро съедено и кофе выпит.

– Пора, Рейган, отправляться в дорогу.– Чейз встал, укладывая широкий нож бауи в ножны.

Рейган тоже поднялась, ее глаза увлажнились, когда она прошла по хорошо знакомой комнате в последний раз. Ее взгляд задержался на закрытой двери спальни, и она желала от всей души, чтобы открылась дверь и вошла добрая, улыбающаяся мама. Но этого никогда не случится снова, она знала. Девушка перекинула ружье через плечо, повернулась к Чейзу и сказала дрожащим голосом:

– Пойдем!

На дворе, перед тем, как сесть на лошадь, Рейган засунула ружье в чехол, укрепленный на седле.

– Ты знаешь, как пользоваться этой вещью, или она у тебя только для вида? – поддразнил Чейз.

Рейган бросила на него возмущенный взгляд, ловко вскочив на спину маленькой лошади.

– Папа научил меня обращаться с огнестрельным оружием, когда мне было десять лет. Женщина должна знать, как защитить себя в суровом горняцком поселении.

– Тебе нужно будет такое умение и там, куда я везу тебя, Рейган. Мужчины грубоваты в дебрях Орегона. Большинство из них не помнит тех правил приличия, которым учили их матери.

– А как насчет индейцев? – Рейган натянула поводья и, слегка пришпорив лошадь, последовала за жеребцом Чейза, – они миролюбивы или воюют с бледнолицыми в ваших местах?

– Некоторые дружелюбны, а некоторые нет.

– Ты говоришь так, как будто тебе нравятся краснокожие.

– Я ничего не имею против них. Если они меня не трогают, я тоже не надоедаю им. Я в хороших отношениях с вождем паютов, чье поселение недалеко от нашего. Я доверяю ему больше, чем многим белым людям.

Утро было ясным и холодным, с острыми сухими запахами в воздухе.

Его свежесть заставила лошадей ускорить бег, а потому Рейган и Чейз перестали разговаривать и пустили лошадей в легкий галоп. Лобо, бежал не отставая.

С каждой милей, что уносила Рейган дальше от захудалой лачуги, двух могил около одинокой сосны, на душе у нее становилось тяжелее.

Спазмы часто перехватывали горло, и дорогу не было видно из-за слез.

Чейз взглянул на нее, затем отвел глаза от поникших плеч и заплаканного лица. Он слышал ее рыдания в постели прошлой ночью, но не посмел вмешаться. Если однажды он возьмет ее в свои руки, бог знает, чем это может кончиться. Он предпочитает держать свои руки подальше от девушки. Чейз страдал, когда задевал ее слегка или ловил запах ее волос, которые пахли, словцо розы.

Когда взошло солнце, путники въехали в деревню, незнакомую Рейган. Это было более тихое, зеленое место, чем то, к которому она привыкла. Острые воспоминания отступили, когда девушка осматривала эту дикую прекрасную местность. Она невольно улыбнулась и обрадовалась, когда Чейз пустил лошадь шагом.

– Устала? – спросил он.– Ты сойдешь с лошади, чтобы поесть?

Рейган покачала головой.

– Я чувствую себя прекрасно и останусь в седле. Восхищение отразилось в глазах Чейза. Она была сильной женщиной, чего нельзя было сказать с первого взгляда.

– Ты будешь чувствовать себя хорошо в моих краях, Рейган, – он улыбнулся ей.

– Я надеюсь, – она тоже ответила улыбкой.– У тебя много близких соседей? Женщин, я имею в виду?

– Есть несколько. Не такие близкие, чтобы ты могла обратиться за их помощью. Самые близкие – в двух милях от меня. Они, в основном, жены охотников, суровые, смелые, но добрые сердцем. Я думаю, они тебе понравятся.– Он широко улыбнулся.– А ты понравишься им.

Рейган попыталась представить встречу с этими женщинами, которых он описал. Они с матерью вращались в обществе женщин, которые следовали за мужчинами с одного золотого прииска на другой. Среди них было несколько замужних женщин, остальные не отличались высокой моралью. Поэтому она не дружила со своими ровесницами.

Между тем Чейз вспомнил Лизу Дженкинс. Она совсем не была похожа на Рейган. До сих пор она наслаждалась славой самой привлекательной женщины в холмах Орегона. Но как только там увидят Рейган, титул Лизы исчезнет, как легкий туман, когда на него попадает солнце.

Рейган была не только красивой, она была прекрасной. И нежной. В характере вдовы не было столько теплоты, размышлял Чейз, она была эгоистичной и скупой, интересовалась только собой. Она старалась скрыть это, но у нее не всегда это получалось. Женщины и Большой Сосне и в округе изучили ее. Они подозревали, что вдова флиртует с мужчинами, с их собственными мужьями, и недолюбливали ее. Когда Чейз и Рейган подкрепились, они пустили лошадей легким галопом. Солнце садилось, когда граница Айдахо осталась позади, и они въехали в сельскую местность Орегона. Вскоре увидели широкую мутную реку.

– Северный Платт, – объяснил Чейз.

Рейган придержала лошадь, когда они подъехали к берегу реки, а Чейз: не останавливаясь, погнал жеребца в воду. Она знала: он ждал, что девушка последует за ним, и, немного поколебавшись, направила Красавицу в реку.

Лошадь приблизилась к середине, и Рейган вздрогнула, почувствовав холодную воду, достигающую ее ног. Она постепенно приподнимала платье над коленями, потом слегка отпустила поводья, когда почувствовала, что Красавица плывет. Ее глаза взволнованно искали другой берег.

Наконец, копыта Красавицы ударили снова по дну, и скоро лошадь вышла из реки.

– Мы остановимся здесь, – Чейз спрыгнул на землю и расседлал Сэмпсона.

Рейган сделала то же самое с Красавицей и тут же застыла в восхищении перед благоговейной красотой и великолепием возвышающихся сосен и елей.

Потом, в туфлях, размокших от воды, она подошла к сидевшему на корточках Чейзу. Пока она любовалась местом их привала, он собирал в кучу сухие сучья и теперь разжигал веселый огонь.

Он взглянул на нее и нахмурился.

– Тебе лучше снять мокрые туфли и чулки и посушить их возле огня.

– Я могла снять их перед тем, как войти в воду, если бы ты сказал мне, что река такая глубокая на середине, – сказала Рейган ворчливо, садясь на плоский камень и стараясь изо всех сил справиться с мокрыми шнурками.

– Ты права, – согласился Чейз, глядя на свои мокрые мокасины и штаны из оленьей кожи.– Я не подумал о твоих кожаных туфлях и платье.– Его губы растянулись в усмешке.– Просто не привык ездить верхом с леди.

– Прощаю, – Рейган улыбнулась, подтянула платье на колени и скатала промокшие чулки на стройных ногах, оставив их на узких ступнях. Она продолжала разговаривать с Чейзом, обнажая другую ногу.

Он не слышал ни слова, что она говорила. Его глаза и внимание были прикованы к белому телу, сияние которого он уже однажды видел – точеные лодыжки и круглые колени. Когда она вопросительно посмотрела на него, он с трудом оторвал свой взгляд.

– Извини, Рейган, я не уловил, что ты сказала. Я думал об ужине, – солгал он.

Рейган натянула на колени юбку и подоткнула ее под ноги.

– Я спросила, не принесешь ли ты мне пару сухих чулок из моей сумки в седле. У меня ноги мерзнут.

– Сейчас, – Чейз вскочил на ноги, благодарный за предлог уйти от нее. Чтобы снова не попасть в такое ужасное положение, он твердо решил побродить в стороне, пока она не оденет сухие чулки.

Скоро огонь затрещал, сизый дымок вился над ним и исчезал в верхушках деревьев. Рейган наслаждалась теплом огня и наблюдала, как Чейз разделывал кролика, которого они съедят на ужин. К ее удивлению, он прострелил голову животного прямо с лошади. Подбежал Лобо, лег около Рейган и положил свою большую голову ей на колени. Она медленно гладила его косматые уши, глядя на пламя костра. Ее мысли вернулись в сырую маленькую хижину в Минерсвиле, к ее матери и отцу, которых нет больше в этом