Белое Перо помог Рейган лечь на кровать из шкур, а потом поспешно разбудил бабушку. Они поговорили некоторое время на своем языке, потом старуха встала и подошла к Рейган. Та открыла глаза, когда почувствовала ладонь на своем лбу. Рука задержалась на время, потом слегка нажала на горло с каждой стороны. Та же теплая рука оказалась затем на ее животе, нежно ощупывая его.

Спустя некоторое время Серая Голубка присела с улыбкой на корточки и сказала что-то Белому Перу, что заставило его широко улыбнуться.

– Что развеселило тебя так, Белое Перо? – проговорила Рейган, чувствуя, что ее снова тошнит.

– У тебя будет маленький, Рейган! Рейган слабо кивнула головой:

– Я знаю это, дружок!

Мальчик вскочил на ноги.

– Я должен рассказать об этом отцу!

Рейган была в полусне, когда Белое Перо возвратился с отцом, но сразу же проснулась от прикосновения руки, гладившей ее волосы. Открыв глаза, она увидела перед собой глаза вождя, которые казались ей тоскливыми.

– Почему ты не сказала, что у тебя будет ребенок? – спросил Одинокий Волк.– Почему твой муж не сказал мне об этом?

Рейган пожала плечами.

– Я думала, что это не имеет значения. Что касается моего мужа, то он не знает еще об этом. Я хотела сначала убедиться сама.– Она подождала минуту, затем спросила с надеждой.– Вы позволите теперь мне вернуться домой?

Вождь долго молчал, и Рейган стало казаться, что он собирается ответить отказом.

Слезы беспомощности стояли в ее глазах, когда она вопросительно подняла брови и посмотрела на Белое Перо, который стоял рядом с ней на коленях.

– Ну, сын, отпустим ли мы белую женщину к ее мужу?

– Да, папа, – ответил мальчик сразу же, – хотя я очень опечален тем, что она уходит. Но это будет честно! Если бы не она, мы не нашли бы моего маленького брата!

Горе стояло в гордых глазах вождя, и Рейган знала, что он думал о жене, которая родила ребенка, а потом умерла. В долю секунды Одинокий Волк справился со своими чувствами, встал, пристально посмотрев на Рейган, сказал:

– Будь готова, уезжаем через час. Сначала покажи мне, где вы оставили мою жену, чтобы я мог перевезти ее в свою деревню. Потом ты можешь ехать домой!

Он повернулся на пятках и спокойно вышел. Когда дверь за отцом закрылась, Белое Перо стоял на коленях перед Рейган.

– Мне будет очень плохо, когда ты оставишь меня, – его голос дрожал.– Я буду скучать по тебе!

– И я буду скучать по тебе! – Рейган села и взяла его маленькие смуглые руки в свои.– Как ты думаешь, твой папа позволит тебе навещать меня иногда?

– Нет! Папа не захочет, что я нарушал обычай. Ведь река разделяет наши народы и наши территории. Нельзя нарушать это условие. Толстяк Роской чуть не принес войну нам.

– Да, – печально сказала Рейган.– Стыдно, что это так!

Мальчик осторожно высвободил свои руки и встал.

– Ты должна теперь приготовиться к отъезду. Папа не любит ждать.

– Да! – Рейган пыталась не выдать в своем голосе, как она счастлива, что ее отпускают домой.– Мы попрощаемся с тобой попозже!

Мальчик скрылся за дверью.

Рейган встала и быстро подошла к бабушке, которая держала на руках спящего малыша. Когда она опустилась перед ней на колени, Серая Голубка завернула ребенка в одеяло и с улыбкой подала его Рейган. Та прижала малыша к груди, слезы навернулись на ее глаза. Она никогда больше не увидит малютку! Она поцеловала его в мягкую щечку, потом вернула бабушке. Серая Голубка приняла его, потом нежно сжала плечо Рейган, встала и тоже покинула дом.

Немного времени потребовалось Рейган, чтобы приготовиться к отъезду. Она умылась в тазике с водой, который был принесен прошлой ночью, причесалась, постелила шкуры на кровати.

Вскоре вошел Одинокий Волк.

– Ты готова?

– Да, но мне хотелось бы попрощаться с Белым Пером и Серой Голубкой. Где я могу их найти?

Одинокий Волк покачал головой:

– Тилламуки не прощаются пока живые!

– О… Но как же так?..

– Пойдем, мы сейчас уезжаем! – вождь прервал ее и направился к двери.

Рейган последовала за ним.

На улице ждала оседланная Красавица, дикая пони индейца стояла рядом. Рейган радостно вскрикнула, увидев свою любимицу, погладила кобылу и взмахнула на ее спину.

Воздух был холодным, когда они выехали, крики Роскоя все еще разрывали воздух.

Только один раз произошел разговор между Рейган и Одиноким Волком, когда они ехали по тропе к реке.

После нескольких напрасных попыток завязать разговор, Рейган сказала робко:

– Вождь, мне очень хотелось бы поговорить с тобой о том, что мучает мою душу, хотя я не решаюсь вмешиваться в дела, которые меня не касаются.

Легкая ухмылка тронула уголки губ Одинокого Волка.

– Мне трудно поверить, что ты чего-то боишься, маленькая воительница. Что это за дело, о котором ты хочешь говорить со мной?

Она робко улыбнулась и начала говорить, пока еще не потеряла решительности:

– Ты помнишь эту привлекательную женщину, которая приносила мне еду? – Когда Одинокий Волк кивнул, она продолжала.– Я слышала, что она хотела бы стать твоей второй женой. Я наблюдала за ней все те дни, которые провела в твоей деревне. По-моему, она ревнует тебя к детям и не будет добра к ним. Она станет пренебрегать ими, особенно, если вы еще будете иметь детей с ней. В лице вождя ничего не дрогнуло, как обычно, когда он ответил:

– Обо всем, что ты мне рассказала, я уже думал. Ты считаешь, что я, будучи вождем племени, недостаточно мудр, чтобы правильно выбрать женщину, которая бы заботилась о моих детях, красавица?

– О, нет, конечно, нет! – поспешила заверить его Рейган, когда он уже повернулся к ней спиной.– Только я…

– Это мой сын высказал тебе свои опасения?

Рейган не ответила ни да, ни нет. Молчание установилось между ними, пока они не подъехали к реке и не пересекли ее.

Вождь натянул поводья, выйдя на каменистый берег, и ждал, пока Красавица окажется рядом с ним.

– Где дорога к моей жене? – спросил он, не тратя время на расспросы.

Рейган сидела в задумчивости минуту, определяя их местонахождение, вспоминая слова Чейза –