послышалась горечь. – Он написал книгу, «О магах», этот такой здоровенный трактат, жизнеописания… Я так и не прочел полностью. Но я читал о прорицателях и Амулете…
– Подожди-подожди, – я обняла колени руками, – ты читал книгу, написанную колдуном? Жизнеописания магов?
Луар представился мне в совершенно новом свете. Я в жизни не видела человека, который видел того человека, который видел бы настоящего мага.
– Да, – он снова вздохнул. – Но дело не в том… Дело еще интересней. Дед хранил Амулет Прорицателя много лет, а после его смерти…
Он осекся. Помолчал. Сказал сухо, нарочито спокойно:
– После смерти моего деда Амулет перешел… к моей матери.
Я подпрыгнула, увязая в перине:
– Ты не шутишь? Значит, он сейчас у нее?
Он, кажется, покачал головой:
– Нет.
Я разочаровано улеглась обратно. Подтянула одеяло до подбородка:
– А где?
– Хотел бы я знать, – отозвался он с непонятным выражением.
– Что ж его, выкрали?
Он обхватил меня под одеялом – будто желая перевести мои мысли в другое русло; надо сказать, это ему отчасти удалось.
– Его не выкрали, – прошептал он мне в горячее ухо. – Его отдали… а сохранение. Другому человеку. И не спрашивай, кому. Сам не знаю толком…
Тут его рука проявила бесстыдство; в моем разморенном теле обнаружилась вдруг спрятанная пружина, и через несколько минут мышь в ужасе ретировалась, а из гостиничной перины полетели во все стороны пух и перья.
Камин погас полностью.
В чернильной темноте я слушала его дыхание – дыхание спокойного, счастливого, очень усталого человека. На секунду во мне ожила вдруг гордость – а ведь я спасла его… Тогда… И сейчас тоже.
– Луар, – сказала я шепотом.
– Да, – отозвался он, сладко засыпая.
– Дашь мне почитать книгу… жизнеописание магов?
– Конечно… – он зевнул в темноте, – бе…ри…
Всю ночь мне снились волшебники в длинных, до пола, черных мантиях.
На другой день я купила ему яблоко.
Просто так – зашла на рынок и, долго выбирая, ходила вдоль рядов; потом торговалась до хрипоты, уходила, возвращалась, сделалась знаменитостью среди торговок – из одного только азарта. А уж потом, окинув горделивым взглядом повернутые в мою сторону недовольные головы в чепцах, купила яблоко. И во всеуслышание заявила: «Жениху».
Слуги в «Медном Щите» давно знали меня и кивали при встрече; на этот раз в прихожей сидел сам хозяин. Я поздоровалась, катая яблоко в ладонях, и как обычно шагнула к лестнице; меня удивленно окликнули:
– Эгей, барышня!
Я обернулась. Хозяин смущенно улыбался:
– Уехал…
Я не поняла. Яблоко пахло – терпко, головокружительно, как пахнет в конце зимы хорошее, долго дремавшее в соломе осеннее яблоко.
– Господин Луар съехал. Вы что ж… Не знаете?
Винтовая лестница под моими ногами дрогнула и провернулась, как большое сверло. Я все еще надеялась, что хозяин, гнусная морда, издевательски шутит с безответной девушкой.
– Как? – спросила я чуть слышно. Он перестал улыбаться:
– Да ведь… Не доложился он, вот в чем дело. Я думал, вам виднее… А нет, так что ж…
В глазах его стояло понимание. Отвратительное пошлое понимание.
Проглотив унижение, изо всех сил собравшись с духом, я спросила так спокойно, как только могла:
– Ничего не передал? Ни записок, ни вещей? Может быть, в комнатах?
Он покачал головой:
– Убрали уже… Уже новый жилец вселился, не простаиваем, заведение-то… известное, да… Всего часика два прошло – и вот тебе, не пустует…
Я стиснула зубы:
