Арману удалось уцепиться – в ту же секунду обернувшись человеком, он рывком забросил тяжелое, немеющее тело в пещеру. Кто бы не смотрел оттуда, это была твердь – место, где можно жить, не взмахивая крыльями.

– Ты ищешь смерти, молодой дракон, – уверенно повторил Тот, что Смотрел, хотя его незваный гость был уже в людском обличье.

– Я давно не молод, – хрипло отозвался Арман. – И не смерти я ищу, а родину Прадракона, моего предка.

– Этого мальчика, – голос потеплел, – этого смешного крылатого мальчугана… Я всегда забываю, что уже прошло время с тех пор, как он научился летать…

– Прадракон?!

– Да, да… Он рос на моих глазах, я всегда был против этой безумной его идеи – полететь за море… Но родина его не здесь.

Арман неподвижно лежал на острых камнях. Слова Того, Кто Смотрел, повергли его в ужас; взгляд, источник которого был где-то в темной глубине, давил и сковывал. Арман ни разу не решился посмотреть прямо навстречу этому взгляду, но и ткнувшись в пол, ощущал его – пристальный, неотрывный.

– Родина его не здесь, – продолжал Тот, – он подкидыш… Кто знает, откуда его подкинули – может быть, со звезд…

– Прадракон не может быть подкидышем, – глухо сказал Арман.

– Возможно, возможно, – легко согласился голос. – Хотя кто поручится, что всех нас не подкинули в этот странный мир?

– Кто ты? – спросил Арман все так же глухо.

– Разве можно ответить на этот вопрос? – удивился Тот. – А кто ты?

– Мое имя Арм-Анн.

– Разве в имени дело? Что говорит о тебе твое имя?

– Я двести первый потомок великого рода, – Арман перевел дыхание, взгляд из темной пустоты все тяжелее было выдерживать.

Кажется, голос усмехнулся:

– Этот мальчик наплодил множество потомков… Ты похож на него, молодой дракон.

– Возможно, – медленно отозвался Арман. – Он был первым в роду, я же – последний.

– Кольцо, – сказал Тот, Кто Смотрел.

– Что? – не понял Арман.

– Кольцо. Первый – это последний и есть. Круг замкнулся.

Некоторое время Арман лежал, переваривая его слова. Потом пробормотал сквозь зубы:

– Ты философ… Не мог бы ты отвернуться ненадолго? Мне… тяжело, когда ты смотришь.

– Как же я могу не смотреть? – удивился Тот.

Помолчали.

– Я хочу уйти, – сказал Арман.

– Совсем уйти? Уйти из этой жизни?

У Армана что-то екнуло в груди – не то страх, не то, наоборот, радость.

Скала чуть заметно вздрагивала, сотрясаемая прибоем. Но в мерный звук волн не вплетались привычные крики чаек – тихо, ни зверя, ни птицы.

– Н-нет… – проговорил он с трудом. – Я еще… не решил.

Взгляд стал еще пристальнее – Арман задыхался под ним.

– Решай, молодой дракон. Тому мальчику тоже было трудно.

– Отвернись, – выдохнул Арман, закрывая лицо руками.

Последовал звук, подобный короткому сухому смешку.

– Тебе еще придется решать. Тебя ждет… Нет. Сначала выбери.

И снова – короткий смешок. Взгляд исчез.

Арман поднял голову – из глубины скал доносились тяжелые шаги уходящего.

После случая в охотничьем домике, когда похвальба Остина прервана была негромким Ютиным замечанием, в отношениях супругов произошел внезапный и резкий разлад. Король все чаще пренебрегал супружеской спальней. Разлад внутри венценосной семьи не остался незамеченным.

Шептались горничные; их шепоток долетал до Ютиных ушей и покрывал их краской стыда. Иногда ей хотелось заткнуть все болтливые рты разом – но она еще сдерживалась, делая вид, что ничего не слышит.

Однажды вечером она сделала попытку объясниться.

– Остин, – небрежно сказала она за ужином, который, как и прочие дворцовые ритуалы, оставался незыблемым, – я бы хотела поговорить с тобой.