прохладно лизнувший ноги. Плешивый поднял голову и неприязненно уставился Павле за спину.

– Что-то вы долго, – сказал некто невидимый, и голос у него был низкий, как у океанского теплохода, но если теплоход вопит во все горло, то вошедший говорил негромко, почти что шепотом.

– Мне хочется сделать работу, – наставительно отозвался плешивый. – Сделать работу как можно лучше, а не побить рекорды по скорости…

Дверь прикрылась, и Павла испугалась, что человек с низким голосом удовлетворился ответом плешивого и ушел, оставив все как есть; секунду спустя она поняла, что ошиблась. Что невидимый собеседник плешивого закрыл дверь, оставшись в комнате.

Плешивый тем временем прошествовал к своему пульту, поднял на Павлу взгляд – и глаза оказались совсем уж неприязненными:

– Продолжим… Ношение темных очков приводит к импотенции у мужчин.

Павле вдруг сделалось смешно.

Может потому, что плешивый задал свой дурацкий вопрос с преувеличенно серьезным видом, а может потому, что в лице нового, невидимого человека она почувствовала вдруг поддержку – но она рассмеялась, и еле выдавила сквозь смех:

– Ну… это… смотря… у каких… мужчин…

– Что смешного?! – заорал экспериментатор, причем достаточно грубо. – Если ваших умственных способностей хватает только на это – потрудитесь свою глупость скрывать!..

– Это лишнее, – негромко сказали у Павлы за спиной. – Совершенно излишние слова, Борк.

Она наконец-то увидела человека с низким голосом – широкую спину под коричневой замшевой рубашкой. Вошедший обогнул ее кресло и направился к пульту. Встав за спиной плешивого – тот доходил ему едва до плеча – поднял взгляд на Павлу; лицо у вошедшего было чуть асимметричным, узким и смуглым, и неожиданно светлыми казались глаза – ярко-зеленые, пристальные и рассеянные одновременно, Павла даже удивилась, как этот взгляд ухитряется сочетать несочетаемое. И поежилась.

– Некорректные показания, – сообщил незнакомец, изучив наконец Павлу и скользнув взглядом по пульту.

Плешивый надулся:

– Потому что очень трудно с ТАКИМИ работать!

– Ну так и облегчите себе работу, – сказала Павла из кресла. – Я к вам в подопытные не набивалась…

Незнакомец наградил ее мимолетным зеленым взглядом, а экспериментатор покраснел, и даже плешь его сделалась лиловой.

– Заканчивайте серию, Борк, – сказал незнакомец вроде бы рассеянно, но Павле сразу же стало ясно, что плешивый Борк ходит у него в подчиненных. И что начальник Борком недоволен.

Экспериментатор, по-прежнему красный, вскинул на Павлу воинственный взгляд:

– Ношение темных очков приводит к импотенции у мужчин!

Павла встретилась с глазами незнакомца. Стиснула губы, пытаясь удержать на лице серьезную мину:

– Не-ет…

– Кошки белой масти часто страдают глухотой!

Павла замешкалась, озадаченная вопросом, в этот момент незнакомец за спиной у плешивого чуть прикрыл глаза.

– Да! – сообщила Павла радостно. Ей действительно было приятно – будто на важном экзамене ей неожиданно и ловко подсказали.

– Вечерние сумерки вызывают тревогу!

– Нет! – рявкнула Павла, глядя на незнакомца.

– Использование жвачки неэстетично!

– Да!

– Цветное постельное белье предпочтительней белого!

Павла снова замешкалась – незнакомец чуть качнул головой.

– Нет, – с гордостью сообщила она плешивому. – Ничуть.

– Серия закончена, – скучным голосом объявил экспериментатор – не Павле и не смуглому, а, скорее, собственной клавиатуре.

– Я свободна? – жизнерадостно поинтересовалась Павла.

Плешивый Борк засопел, протопал к Павлиному креслу и принялся снимать сенсоры – Павла сразу же зашипела от боли, потому что с первым же пластырем лишилась десятка волос на руке, тонких и невидимых, но вполне, как оказалось, ощутимых.

– Осторожнее… Давайте уж я сама…

Зазвонил телефон; Борк бросил Павлу и поспешил к трубке, некоторое время в тишине комнаты слышались только его хмурое бормотание:

– Нет… По-видимому. Обработка данных… наперед сказать… так и назначьте ему на семь…