– Не убегу, – сказал Развияр с отвращением. – У тебя веревка есть?

– Откуда?

– Ну хоть пояс мне кинь. Я хочу посмотреть, что там, а вдруг сокровища?

Головорез приободрился:

– Давай, я сам слазаю.

– Завалит, – предположил Развияр.

Головорез приуныл. Был он заурядным мужичком, чем-то похожим на постаревшего плотогона Яшму: тоже, видать, в юности с кем-то подрался, а потом, чтобы уцелеть, пришлось идти к Нови в подручные.

Развияр спустился в пролом. Темная полость в стене напротив притягивала и пугала одновременно.

– Фонаря нет?

– И веревку тебе, и фонарь, – пробормотал головорез. – Может, еще и мыло?

Развияр, больше не разговаривая с ним, подобрался к пролому и, стараясь не загораживать свет, заглянул внутрь.

Бирюзовый камень горел в темноте, и это было первое, что Развияр увидел. Бирюзовый камень в золотом перстне. Позже, когда глаза привыкли к полумраку, Развияр рассмотрел, что перстень надет на костяшку. И что рука, когда-то его носившая, почти рассыпалась в прах.

Утро-Без-Промаха, маг-зверуин, лежал на подушке из песка и хлама, принесенных водой. Его богатая одежда истлела. Его плоть съежилась, обнажая кости. Он был почти скелетом – четвероногий получеловек с огромными когтями, которые теперь некуда было втягивать, потому что не сохранились подушечки лап. Но лицо его удивительным образом уцелело: смуглое, хищное, с глубоко запавшими глазами.

Мертвый маг лежал, как и раньше, на боку, в позе спящего. Левая рука была прижата к груди, а правая вытянута далеко в сторону, будто мертвец указывал на что-то. Перстень светился.

– Мне не нужно твоего, Утро-Без-Промаха, – прошептал Развияр, невольно повторяя давние слова властелина.

Мертвец не ответил. Он лежал здесь, под землей, много месяцев, вольготно устроившись на подушке из подсыхающего песка. Он будто ждал чего-то – и теперь дождался. Своды пещеры, страшно низкие, легли Развияру на плечи, и пришел забытый страх – страх оказаться запертым в толще земли, без воздуха и света. Волосы встали дыбом.

– Мне не нужно твоего, – повторил Развияр и попятился.

Совсем рядом шумела река. Потрескивали камни – может быть, через несколько мгновений следовало ждать нового обвала. Развияра бросило в пот при мысли, что он может навсегда остаться под землей вместе с мертвецом, чье присутствие ощущалось, как холодные руки, сомкнувшиеся на шее.

– Развияр! – громко позвала Яска снаружи. Ее голос разбил наваждение. – Что там?

– Мне не нужно твоего! – в третий раз повторил Развияр. – Оставайся мертвым!

И выбрался из пещеры под небо.

Вернулась подмога из лагеря Дол-Шерта: сам бывший моряк, а с ним трое его людей с веревками и шестами. Головорезы не испытывали трепета перед мертвым магом, но Дол-Шерт знал больше, чем они, и долго молчал, когда Развияр рассказал о своей находке.

– Не надо его трогать, – заключил Развияр.

Дол-Шерт выругался.

– Время идет, секретчик. Когда мы войдем в замок?

– Завтра, – сказал Развияр.

Дол-Шерт долго его разглядывал. Ухмыльнулся:

– Ты очень уверен в себе, гекса. Если ты обманешь – я сварю тебя в котле. Мне уже приходилось такое проделывать.

– Не сомневаюсь, – сказал Развияр. – Не сомневаюсь, что приходилось.

Оползень прекратился. Река освоилась с новой линией берега, и вода пенилась вокруг камней, с виду суетливая и бессильная. На самом деле – Развияр знал – камни уже попали во власть постоянной, неутомимой, безжалостной силы, которая, слизывая в год по песчинке, прогрызает ходы в толще камня, закругляет острые углы, прячет явное и обнажает спрятанное. Вода похожа на время, подумал Развияр и улыбнулся: там, под землей, он пережил такое потрясение, что теперь его мысли были бесформенными и отвлеченными.

Он не соображал, сколько прошло времени. Люди Дол-Шерта проложили временную дорогу через провал, но вниз, в пещеру, не спускались. Яска какое-то время сидела рядом, потом исчезла. Он заметил это не сразу.

– Яска?

Двое головорезов, приставленных шпионить, поглядели на него с подозрением.

– Где девчонка?! – спросил он вне себя. – Куда вы смотрите, слепые прилипалы, глаза на заду?!

В этот момент Яска вылезла из пещеры на дне провала, остановилась и прищурилась от яркого дневного света.

Он на миг оцепенел. Потом спрыгнул вниз, почувствовал, как дрогнул камень под ногами. Снова затрещала земля; Развияр схватил Яску за плечи, готовый убить ее:

– Ты что?! Ты…

– Погоди, – она была очень бледная, нижняя губа прокушена до крови. – Помоги мне… выбраться.

С помощью головорезов он поднял ее наверх и выбрался сам. Шумела река, нежно подтачивая берег, вгрызаясь в скалу. Яска часто моргала, ежилась, прижимала к груди крепко сжатые кулаки.

– Зачем ты туда пошла? Зачем?!

– Идем, – чуть отдышавшись, она потащила его обратно вдоль берега. Головорезы отстали.

– Яска? – теперь, когда паника и ярость схлынули, Развияр ощутил новое нарастающее беспокойство. – Послушай… что?

Она кивнула – птичьим движением, будто клюнула. Разжала левую руку. Посмотрела на красную ладонь со следами впившихся ногтей. Левой ладонью разжала правую – с видимым усилием. Невыносимо сверкнул под небом бирюзовый камень.

Развияр зашатался.

– Он мне отдал, – прошептала Яска. – Я клянусь. Он мне отдал сам.

– Он мертвый.

– Да. Он страшно сильный, и мертвый…

Яска вдруг обняла его левой рукой. Крепко прижалась. Отпустила. Заговорила быстро, лихорадочно, глотая слова:

– Я только раз видела мага. Племянника не считаю, он совсем малыш. Только раз, того старика, что прилетел на крыламе за мальчиком, а я его оглушила… А теперь – я видела настоящего мага, Развияр. Мертвого… первый раз в жизни. Я поняла, что это.

Она снова разжала кулак. Перстень Утра-Без-Промаха лежал на ее ладони.

– Ты знаешь, кто он такой? – тихо спросил Развияр.

– Да. Предатель, убийца, палач своего народа. Страшный человек… то есть зверуин. Понимаешь, мне помогло, что он зверуин, я представила себе Лукса, мне стало не так страшно… Я просто вошла и смотрела на него, мне было жутко оттого, что я понимала, что он такое. И вдруг его рука – правая – рассыпалась совсем… В пыль… И перстень покатился. И вот, пока он катился по камню, я совсем поняла, ясно, как небо, что он мне отдает. Он знал, что я… маг, понимаешь.

Развияр резко оглянулся. Головорезы были совсем рядом, но шумела река, заглушая слова.

– Никто не должен знать, – проговорил он, чувствуя, как трескается высохшая кожа на губах.

Они остановились возле того самого места, где сидели еще час назад, глядя на горы и на реку. Здесь, в этом самом месте, Развияр когда-то отпустил Лукса, вместо того чтобы исполнить приказ властелина и убить пленного. Развияр был потрясен встречей с Утром-Без-Промаха, но то, что случилось с Яской, разбило его в лепешку.

– Никто не должен, – шепотом повторил он. – Давай его спрячем, это кольцо.

– Я его надену.

– Яска…

– Я надену и замотаю палец тряпкой. Никто не увидит.