– Идемте… Скорей.

Из города удалось выехать беспрепятственно, но почти сразу же за воротами рыцарский конь на ровной дороге угодил копытом в яму, и Ирена узнала, что бывает, если «лошадь охромела». Дальше продвигались пешком, без дороги, в сопровождении тучи ненасытных комаров; рыцарь молчал, и Ирена молчала тоже.

Это обязанность рыцаря – защищать попавших в беду дам? Традиция – или все-таки добровольная инициатива бескорыстного Река-Шиповника?..

– Куда мы идем, Рек?

Он наконец-то разжал губы:

– В надежное место…

До «места» добрались уже в сумерках; отсвет пожара был виден издалека, но, пока Ирена и Рек, спотыкаясь, добрели до него, от строения на опушке осталось пепелище.

Лениво рушились прогоревшие балки, падали печально и обреченно, как осенние листья. Вылизанные огнем доски казались не сизыми даже – серебряными. Черной ямой зиял открытый погреб – вероятно, неизвестные грабители набрели на укрытие, освободили от съестных припасов и, чтобы замести следы, пустили красного петуха…

– Это мне за тот удар, – глухо сказал Рек. – Слугу Высокой Крыши… Да плашмя по голове… Я так и думал.

И неожиданно улыбнулся:

– Зато теперь не придется… топтать кувшины. Я и так провинился перед Провидением. Очень удачно.

«Ирена, вы были правы… В этой так называемой МОДЕЛИ что-то не так».

Где теперь Семироль?! В какую ловушку угодил?.. И если захочет отыскать Ирену – где, как он ее отыщет?!

– …Неужели вы не знаете?! Указ уже месяц как объявлен…

Ирена молчала. И трава, и деревья, и даже ручей провоняли дымом. Пепелище «надежного места» неохотно остывало.

– А я не спросил вас, кто вы, – удрученно пробормотал Рек.

– А знали бы? Не стали связываться? – Ирена улыбнулась через силу.

Он серьезно покачал головой. То ли «нет, не стал бы», то ли «нет, как вы могли подумать»…

Над головой висели звезды. Уж про них-то Ирена точно знала, что они – декорация. Белые фонарики, прикрепленные к бархатной тверди… Не станет же Анджей Кромар всерьез моделировать все эти миллионы световых лет, облака раскаленного газа, прочую астрономическую машинерию?!

– Какой указ, Рек?

Он смотрел недоверчиво.

– КАКОЙ указ? – повторила она с нажимом.

Он прикрыл глаза:

– «Ирена Хмель, сказительница и сочинительница… повинна во вредных россказнях и подлежит взятию, и допросу под Высокой Крышей для установления меры ее вины… За подписью герцога, за одобрением верховного Толкователя – печать…»

Тихо, нежно пели цикады.

Что там было, в этих свитках?!

А вот надо было прочитать. Отбросить страх, стеснение, комплексы… Ведь если выходит, что она это написала, черт возьми, почему не додумалась сразу же прочитать?!

– Их выкрали из гостиничного номера, – пожаловалась она в темноту.

Рыцарь хмыкнул.

– Рек… Объясните мне. ЧТО там такого предосудительного? Какие-такие вредные россказни?

– Верховному Толкователю видней…

– Так это верховный Толкователь желает меня допросить… для установления… меры моей вины?

– Я всего лишь рыцарь, Ирена, – Рек устало опустил веки.

– Вы знаете, – сказала она упрямо. – Вы ведь… читали эти… россказни? То есть рассказы?

Он открыл глаза. Сел прямо:

– Как вы… догадались?

Лицо его снова было по-школярски сосредоточенным. Волнистые светлые брови, щеки, плоские и белые, как бумага…

Она отвернулась. Проговорила, боясь ошибки, боясь, что он удивится либо поднимет ее на смех:

– Если бы вы не читали, вы бы меня… ну… не стали бы из-за меня связываться… со слугами Высокой Крыши. Будь вы хоть трижды рыцарь…

Ошибки не было. Рек молчал.