Математик смутился.

Наверное, только теперь он увидел ситуацию со стороны: вечер, больной ребенок один в доме, света нет, и толпа однокашников во главе с учителем прямо-таки ломятся в дверь…

– Мы, вероятно, не вовремя, – сказал математик. Облегчение на его лице сменилось напускной обеспокоенностью. – Но по телефону все время занято… как ты себя чувствуешь?

Влад стоял в дверях в трикотажном спортивном костюме. Весенний ветер вовсе не был теплым.

– Еще плохо, – сказал Влад.

Он видел, как наиболее наглые его одноклассники, те самые, что оказались в первых рядах и едва не сбили учителя с ног, теперь понемногу убираются в стороны, а их место занимают новые. Он видел, как недоверчиво всматривается Линка Рыболов – будто определяя, настоящие ли веснушки у него на носу и не подрисованы ли брови. Он видел, как часто хлопает ресницами Марфа Чисторой – будто от сильного ветра.

– Ну, иди отдыхай, – сказал математик. – Так бы, конечно… но если нет света… а мама на работе… может быть, помочь тебе починить свет?

– Перегорела пробка, – сказал Влад.

– Это просто, – учитель оживился. – Ребята, где здесь поблизости магазин? Еще не закрыто – надо купить электрическую пробку!

– Спасибо, мама принесет, – быстро сказал Влад.

Вокруг учителя стояли теперь только Ждан, Глеб да пара девчонок. Основная масса посетителей переместилась к автобусной остановке, Супчик и Клоун, не скрываясь, закурили…

– Ну, выздоравливай, – сказал математик.

А Ждан неожиданно протянул руку – и коснулся линялого Владова рукава.

– Да, странновато-чудесато, – сказал Димка. – Знаешь, я думаю, это из-за Кукушки. Они тебя зауважали. Говорят, ты его прямо-таки по стенке размазал. Я сам видел, какой у него фингал на роже…

– Ничего я его не размазал, – с сожалением признался Влад. – Я до него один только раз дотянулся… Или два. И вмазал. А так… Их же там двое или трое дрались, и еще человек десять подгавкивали. Линка Рыболов…

– Кстати, Линка в другую школу перешла, – сказал Димка. – Перевели родители.

– Да? – обрадовался Влад.

И устыдился своей радости.

Подумаешь…

Учителя, даже те, кто прежде был к Владу совершенно равнодушен – почему-то очень радовались его появлению. Едва переступив порог и оглядев класс, и увидев Влада на обычном месте, не могли сдержать улыбки:

– Палий! Ну наконец-то! Как здоровье?

Влад заранее рассудил, что благосклонностью учителей лучше не пренебрегать, и всякий раз отвечал смиренно:

– Спасибо, гораздо лучше… Температуры уже нет…

Он ничему не удивлялся – после того, что случилось с Кукушкой.

Влад ждал этой встречи. Влад готов был к ней – и не был готов. Отчаянно трусил. Дрожал, как заяц; ждал первого мутного взгляда, первого шарика жвачки на своем портфеле, первой ухмылки, первого пинка…

Он вошел в класс – и сразу же наткнулся на Кукушку. Тот рылся в своей сумке… Услышав шаги Влада, выпрямился, обернулся…

И обрадовался.

Никто не видел прежде, как радуется Кукушка. То есть радость от очередной подножки случалась, конечно – но то была другая радость; теперь Кукушка улыбнулся, сразу став будто на три года младше, лицо его на мгновение сделалось даже симпатичным, человеческим…

И, будто испугавшись, Кукушка снова скрючился, снова полез в сумку, хотя искать там, как понимали и Влад и Кукушка, было уже нечего.

Влад тихо прошел к своему месту. Сел…

Ему было двенадцать лет. Конечно, он не понял тогда, что произошло.

Более того – он, дурачок, даже доволен был таким поворотом дел.

– Если он тебя не пригласил, может быть, со мной потанцуешь?

Девчонка вздрогнула и оглянулась.

Она была на полголовы выше Влада. Но это из-за босоножек; убрав у нее из-под пяток немыслимых размеров шипы, вполне можно было бы сравнять позиции.

– Я говорю, может, со мной потанцуешь? Раз уж он другую пригласил?