Филипп послал двух военачальников, сира де Сен-Вена-на и сира де Монморанси, выяснить расположение английской армии.

Генералы возвратились, сообщив, что обнаружили англичан, разбивших лагерь под Креси и, судя по всему, поджидавших там противника.

— Прекрасно, и если будет угодно Богу, завтра мы дадим им сражение, — сказал Филипп. — А теперь, господа, мы поужинаем, — прибавил король, — ибо я хочу сегодня вечером поднять кубок за здоровье тех, кто пришел мне на помощь.

На этом ужине присутствовала вся знать и все рыцарство Франции.

Здесь были король Богемии, граф Алансонский, граф Блуаский, граф Фландрский, герцог Лотарингский, граф Осерский, граф Сантерский, граф д'Аркур, мессир Иоанн Геннегауский, а также много других вельмож, перечислять которых пришлось бы слишком долго.

Когда ужин закончился, король встал и сказал:

— Господа, завтра Франция вступит в великую игру, и я надеюсь, она выиграет ее с помощью Господа и благодаря вашему мужеству. Но для этого необходимо, чтобы вы все были едины, стали друзьями, забыв о зависти, ненависти и гордыне, чтобы каждый получил свою долю победы, если мы ее одержим, и чтобы никто не смог обвинить соседа в поражении, если мы его потерпим.

И тогда все дали королю клятву, что поступят согласно его желанию и будут едины, как братья.

— Сир, я слеп и не смогу узреть великого деяния, что свершится завтра, — ответил Филиппу король Богемии, сидевший от него по правую руку. — Но клянусь вам, что не умру до тех пор, пока ради вашего дела не нанесу несколько доблестных ударов меча нашим недругам.

Оба короля обнялись, и каждый из них отправился немного отдохнуть.

Примерно то же самое, что происходило в Абвиле, разыгрывалось и в стане Эдуарда.

Англичане оказались в сытом и изобильном краю. Поэтому король, князья и бароны славно откушали, ожидая дальнейших событий, и разошлись в прекрасном настроении.

Оставшись один, Эдуард вошел в молельню, опустился на колени и долго молился, смиренно прося Бога позволить ему с честью выйти из битвы, если завтра придется сражаться.

Закончив молитвы, король велел позвать принца Уэльского.

— Сын мой, завтра, по всей вероятности, вы должны заслужить себе рыцарские шпоры, — сказал он. — Поступайте так же, как только что сделал я, и молите Бога, чтобы он пришел вам на помощь, ибо вся сила нисходит на нас от него.

Эдуард обнял сына; тот тоже опустился на колени и предался молитве.

Король ушел спать.

На другой день он поднялся на рассвете и отслужил мессу вместе с принцем Уэльским, сказавшим после этого:

— Я готов, отец мой.

Наибольшая часть рыцарей, сопровождавших короля, исповедовалась перед битвой, и, после того как были отслужены мессы, Эдуард отдал приказ всем воинам покинуть места ночлега и вновь занять позицию, на которой они располагались вчера.

Потом он приказал устроить на опушке леса, в тылу своей армии, большой загон (в него вел только один вход) и укрыл там лошадей и обозы.

Все рыцари и лучники остались пешими.

Затем он занялся расположением боевых порядков, или, чтобы сказать точнее и воспользоваться более современным выражением, — расставил свои полки.

Их было три.

Первым командовал принц Уэльский, в подчинении которого находились граф Уорик, граф Кенфорт, мессир Год-фруа д'Аркур, мессир Реньо Кобхэм, мессир Томас Холэнд.

Далее следовали мессир Ричард Стэнфорт, сэр Манн, мессир Бартелеми Браббс, мессир Джон Чандос, мессир Роберт Невил, мессир Томас Эфорд, сэр Буршир, сэр Лэ-тимер и много других славных рыцарей и оруженосцев.

Этот полк состоял из восьмисот пехотинцев, двух тысяч лучников и тысячи «разбойников», набранных из валлийцев. (Мы уже рассказывали о том, что представляли собой эти «разбойники».)

Вторым полком командовали граф Норхэнтон, граф Арондейл, сэр Рос, сэр Люк, сэр Вильбе, сэр Бассет, сир де Сент-Обен, мессир Людовик Тюэту, сэр Мильтон, сэр Ла-шелс и другие.

Этот полк состоял из пятисот пехотинцев и тысячи двухсот лучников. Наконец, третий полк вел сам король; в нем было множество рыцарей и оруженосцев, выбранных им самим.

Когда полки были выстроены, когда каждый — граф, барон или рыцарь — узнал, как ему предстоит действовать, король, взяв в правую руку небольшой белый жезл, сел на стройного коня для парадных выездов и в сопровождении маршалов, державшихся справа от него, объехал ряды войск, напомнив воинам, что в их руках право и честь короля.

Он говорил об этом таким кротким тоном и с такой приветливой улыбкой, что люди, какой бы заботой они ни были охвачены, успокаивались, видя столь чудесное лицо и слыша столь добрые слова.

Это обращение короля к войскам завершилось к полудню.

Эдуард вернулся в свой полк и отдал приказ, чтобы воины вволю поели и выпили по кубку вина.

Когда солдаты подкрепились, снова убрав кружки и бочонки с вином на повозки, они уселись на землю, взяв наперевес оружие, и стали ждать.

Филипп VI ранним утром тоже отслужил мессу в аббатстве святого Петра в Абвиле вместе с королем Богемии, графом Алонсонским, графом Блуаским, графом Фландрским и главными из вельмож, находившимися в городе.

На восходе солнца Филипп выступил из Абвиля, ведя за собой такое огромное количество солдат, что никто не мог поверить в подобное.

Когда король отъехал от города на два льё, к нему приблизился Иоанн Геннегауский и сказал:

— Сир, было бы хорошо, если бы вы сами командовали полками и приказали всей пехоте выдвинуться вперед, чтобы ее не затоптала кавалерия. Потом следовало бы послать трех-четырех ваших рыцарей, чтобы они известили врагов и выяснили, какую позицию те занимают.

— Вы правы, мессир, — согласился король, — я последую вашему совету. Он послал в разведку четырех отважных рыцарей, коими были: Муань де Бакль, сеньор де Нуайе, сеньор де Боже и сеньор д'Обиньи.

Эти рыцари придвинулись к противнику совсем близко, так что англичане хорошо поняли, зачем они сюда пришли, но прикинулись, будто не замечают их и дали им спокойно вернуться в свою армию (она остановилась, увидев разведчиков).

Они прошли сквозь толпу, по-прежнему окружавшую короля, и тот, обращаясь к Муаню де Баклю, спросил:

— Ну что, мессир, какие новости?

— Сир, мы видели англичан, — ответил тот. — Они разбились на три полка и, похоже, не намерены отступать, ибо невозмутимо сидят на земле. Если вы мне позволите, сир, я дам вам один совет.

— Слушаю вас.

— Если никто не предложит ничего лучшего, я советую остановить здесь всех воинов и заставить их провести на этом месте весь день, ибо, когда идущие позади присоединятся к тем, кто находится впереди, и вы построите их в боевые порядки, будет уже поздно. Ваши люди будут усталыми и сбитыми с толку, тогда как враги — свежими и подготовленными ко всему. Завтра утром вы сможете гораздо лучше расположить ваши полки и посмотреть, с какой стороны следует атаковать.

Совет понравился королю; он приказал осуществить все, что предложил Муань де Бакль.

Поэтому два маршала поскакали — один вперед, другой назад, — крича знаменным рыцарям:

— Именем короля и покровителя нашего святого Дени, знаменосцы, стойте! Те, кто шел в авангарде, встали, но те, кто двигался сзади, продолжали идти вперед, отвечая, что они остановятся лишь тогда, когда нагонят авангард.

Идущие впереди заметили это; они возобновили движение, ибо гордыня каждого воина заключалась в том, чтобы быть в первом ряду, почему они и не вняли словам отважного рыцаря.

Ни король, ни другие командиры уже не могли справиться с солдатами, и вся эта людская масса пришла в беспорядочное и бесконтрольное движение.