Филипп сразу же повелел сеньорам, рыцарям и солдатам явиться в назначенный день в Орлеан и Бурж, ибо хотел послать своего старшего сына, герцога Нормандского, оттеснить англичан, вступивших под командованием графа Дерби в Гасконь.

Граф Эд из Бургундии и его сын граф Артуа из Булони явились к королю, приведя тысячу копейщиков. Затем пришли герцог Бурбонский и его брат, мессир Жак Бур-бонский, граф Пентьеврский со своими людьми. Чуть позднее подошли граф Танкарвильский, дофин Оверн-ский, граф Форезский, граф Даммартенский, граф Вандомский, сир де Куси, сир де Краон, сир де Сюлли, епископ Бове Жан де Мариньи, сир де Пьен, сир де Боже, мессир Жан де Шалон, сир де Руа, а также многочисленные бароны и рыцари, которые под Рождество 1345 года собрались в Орлеане или встали лагерем у стен Буржа и Тулузы.

Герцог Нормандский вместе со своими маршалами сиром де Монморанси и сиром де Сен-Венаном пошел на приступ замка Мирмон, захваченного англичанами; его оборонял гарнизон во главе с капитаном- англичанином и оруженосцем по имени Жан де Бристо; штурм был яростным, оборона — стойкой; но в штурме участвовал Людовик Испанский со своими генуэзцами, и англичане были вынуждены сдаться. Начался жестокий произвол, и множество пленных было предано смерти.

Оставив для охраны замка солдат, французы затем подошли к Вильфраншу.

Французы осадили город, где не было капитана, и быстро его взяли; после этого они пошли на Ангулем, не разрушив замка, в чем им вскоре пришлось раскаяться. Гарнизоном Ангулема командовал капитан Джон Норвич.

Когда граф Дерби узнал о катастрофах англичан и о глупости, совершенной победителями, оставившими в тылу замок, он послал в Вильфранш солдат, обещав, что придет к ним на подмогу, если в этом возникнет нужда. Потом он отправил в крепость Эгюйон Готье де Мони, Жана де Лилля и других, наказав им стойко держаться.

Сорок английских рыцарей и триста воинов в доспехах выступили в поход, взяв с собой припасы для ведения осады, которых хватило бы на полгода.

Лишь теперь герцог Нормандский понял свою ошибку, когда не разрушил замок в Вильфранше.

Это тревожило герцога тем сильнее, что ему не удавалось взять Ангулем, поэтому он приказал своим войскам расположиться вблизи города.

Сенешаль Бокера предложил герцогу раздобыть здесь провизию, с чем тот согласился. Сенешаль взял шестьсот солдат и отправился в Ансени — город, недавно сдавшийся англичанам. Подойдя к городу, сенешаль с отрядом всего в шестьдесят человек отбил стада у англичан; те бросились в погоню, но попали в засаду, устроенную французской армией. Хитрость эта удалась, ибо все шестьсот воинов вернулись назад, приведя герцогу Нормандскому большое количество пленных.

Тем временем Джон Норвич, понимая, что герцог не снимет осаду Ангулема, попросил перемирия на день Благовещения. Оно было предоставлено. Тогда капитан Джон Норвич на рассвете приказал своим людям взять оружие и вывел их из города; пробившись через лагерь французов, они отступили в Эгюйон, где их встретили с радостью.

После этого жители Ангулема на совете решили, что сдадутся герцогу Нормандскому. Он принял их милостиво, назначив в городе капитаном Жана де Вилье и оставив ему сотню наемников.

Затем герцог подошел к замку Дамазан, взял его, а весь гарнизон перебил. Капитаном в нем он назначил оруженосца из Боса, по прозвищу Кривой Милли. Из Дамазана герцог направился к Тонненсу и долго его осаждал.

Короче говоря, англичане сдались по соглашению, сохранив себе жизнь и имущество; жители перешли в подчинение герцогу Нормандскому, который, захватив находившийся под контролем англичан порт Сент- Мари, оставил там своих солдат и пошел на Эгюйон.

К стенам Эгюйона он привел стотысячную армию.

Дважды в день французы шли на приступ; осада продолжалась полгода. Герцог приказал построить мост, чтобы преодолеть заполненный водой ров и приблизиться к стенам крепости. Триста плотников трудились днем и ночью. Когда мост был уже почти готов, защитники Эгюйона его разрушили.

Его начали возводить снова, но теперь французы так хорошо охраняли рабочих, что Готье де Мони и его солдаты не могли помешать достроить мост.

Каждую неделю французы отыскивали какой-нибудь новый способ, чтобы взять приступом замок Эгюйон. Однажды, возвращаясь с охоты за стадами скота, Шарль де Монморанси и Готье де Мони встретились. Обоим храбрым рыцарям представился прекрасный случай сразиться. Завязался бой. Французов было пятеро против одного, но защитники Эгюйона узнали об этой схватке и пришли на помощь своим; много французов погибло и попало в плен, а Монморанси бежал, бросив свои войска на произвол судьбы.

Это была одна из самых странных осад, подробности которых сохранила история; когда думаешь о тех работах, что приказал предпринять герцог Нормандский, приходишь в ужас.

Однако положение не могло оставаться неопределенным. Герцог предложил сто экю тому смельчаку, кто сможет первым ворваться на наружный подъемный мост у ворот замка. То, что должно было произойти, свершилось; французские солдаты толпой бросились на приступ: одни попадали в воду, а немало других было перебито защитниками Эгюйона.

Герцог велел построить некое подобие крытого моста, чтобы приблизиться к стенам крепости, но англичане соорудили «мартине», своеобразные орудия для метания камней, и стали бросать такие большие глыбы, что разрушили навес моста, а его пролет рухнул в воду, погубив много французов.

Французских рыцарей приводила в отчаяние продолжительность этой осады, но они не осмеливались предлагать ее снять, ибо слышали, как герцог объявил, что уйдет отсюда лишь по приказу своего отца. Тогда граф де Гинь, коннетабль Франции, и граф Танкарвильский на свой страх и риск решили поехать во Францию к Филиппу VI и поведать ему как о горестях, так и о мужестве его сына. Король пришел в восхищение от их слов и сказал, что, поскольку нельзя взять защитников Эгюйона силой, надо уморить их голодом.

Тем временем Эдуард, узнав, что его люди разбиты и терпят бедствие в замке Эгюйон, а граф Дерби не может прийти им на помощь, решил собрать мощную армию и идти в Гасконь.

В это время Годфруа д'Аркур, изгнанный из Франции, прибыл в Англию. Король и королева приняли его так же, как и графа Артуа, осыпали богатыми дарами; эта отличавшая их щедрость сделала д'Аркура верным и преданным союзником королевской четы.

Король сообщил Годфруа о принятом им решении идти в Гасконь на помощь графу Дерби, спросив, не согласится ли он отправиться с ним в этот поход.

— Ваше величество, я готов служить вам, — ответил Годфруа, — но если вы позволите, я дам вам один совет.

— Слушаю вас, мессир.

— Мне кажется, что сегодня граф Дерби не нуждается в вашей помощи, он достаточно отважный рыцарь, чтобы и впредь без нее обходиться. Позвольте, ваше величество, графу продолжать свое дело, а свое начните с другого конца. Герцога Нормандского сейчас нет в его владениях, воспользуйтесь этим, монсеньер, чтобы напасть на его землю.

— Превосходная мысль! Все будет сделано так, как вы считаете, мессир, — немного подумав, ответил король. — И да внемлет Бог вашему совету и даст нам исполнить его до конца!

— Значит, ваше величество, мы едем тотчас же, ибо я горю желанием узреть вашу победу.

— Нет, мессир, мы не уедем до тех пор, пока я не совершу паломничества, что я обязан сделать, ибо, если Богу так будет угодно и в этом походе со мной случится несчастье, я буду считать, что виной тому это забвение. Кстати, мне необходимо узнать, что произошло с ними обоими, — еле слышно прошептал король.

Наутро король повелел, чтобы в порт Хэнтон подошло большое количество боевых кораблей и грузовых судов.

Отовсюду он призвал к себе воинов и рыцарей, назначив отплытие на день святого Иоанна Крестителя, то есть 24 июня 1346 года.

После этого Эдуард III, оставшись наедине со своими воспоминаниями и опасениями, без свиты выехал в замок Уорк.

Эдуард уже не был тем молодым и пылким королем, каким мы видели его в начале нашего