меня к нему, то сами убедитесь, что мое лицо ему совершенно незнакомо.

— Тогда какие же причины заставляют вас покушаться на его жизнь?

— А нет никаких причин; таково мое желание, вот и все.

— Странное желание, позвольте вам заметить, и более того, я искренне жалею вас за то, что вам в голову приходят такие кровожадные мысли.

— Ну, тут вы ошибаетесь: не так уж я и зол, и, если бы не этот дурак Фиц-Олвин, я в эту минуту спокойно ехал бы к себе домой. Это он толкнул меня испытать судьбу, поспорив, что я побоюсь вызвать Робин Гуда на поединок. Теперь задето мое самолюбие, и я должен победить во что бы то ни стало. Да, кстати, — добавил сэр Гай, — я сказал вам свое имя, звание и планы, теперь ваша очередь отвечать на вопросы. Кто вы?

— Кто я? — громко повторил Робин Гуд и сурово взглянул на собеседника. — Ты сейчас это узнаешь: я граф Хантингдон, король леса; я тот, кого ты ищешь: я Робин Гуд!

Норманн резко отскочил назад.

— Тогда готовься к смерти! — крикнул он и обнажил меч. — Сэр Гай Гисборн слова на ветер не бросает: он поклялся тебя убить, и ты умрешь! Молись, Робин Гуд, потому что через несколько минут мой рог сообщит моим товарищам, а они здесь, неподалеку, что главарь разбойников уже только труп без головы.

— Победитель получит право и обязанность распоряжаться телом противника, — холодно ответил Робин Гуд. — Ну же, защищайся! Ты поклялся не щадить меня, и, если Пресвятая Дева дарует мне победу, я тоже поступлю с тобой так, как ты того заслуживаешь. Значит, пощады ни одному ни другому! Жизнь и смерть стоят друг против друга!

И они скрестили мечи.

Норманн был не только настоящим Геркулесом, но еще и превосходным фехтовальщиком. Он так яростно бросился на Робина, что заставил его отступить, и тот запутался в корнях дуба. Сэр Гай, взгляд которого был также точен, как быстра его рука, мгновенно заметил, какое преимущество он получил. Он удвоил усилия, и Робин почувствовал, как меч несколько раз дрогнул под сильным натиском противника. Положение Робина становилось все опаснее: узловатые корни дерева стесняли его движения, он цеплялся за них ногами и не мог двинуться ни вперед ни назад. Тогда он решил сделать прыжок и вырваться из невидимого круга; как загнанный олень, он выскочил на откос дороги, но, споткнувшись левой ногой о стелющуюся ветвь, упал прямо в пыль.

Сэр Гай был не тот человек, чтобы упустить подобный случай: он издал победный клич и бросился на Робина с очевидной целью рассечь ему голову.

Робин увидел опасность; он закрыл глаза и с горячей мольбой прошептал:

— Пресвятая Матерь Божья, приди мне на помощь! Всемилостивая заступница, не дай погибнуть мне от руки этого презренного норманна!

И не успел он произнести эти слова, которые сэр Гай не посмел прервать, приняв их за последнее покаяние, как почувствовал, что в тело его вливаются новые силы; он повернул свой меч острием к врагу, и пока тот искал, как бы отклонить его, Робин вскочил на ноги; теперь он был свободен в движениях и стоял на ногах посреди дороги. Битва, прервавшаяся было на мгновение, возобновилась с новой силой, но победа повернулась лицом к Робину. Сэр Гай выронил из рук оружие и упал, не вскрикнув: клинок вошел ему в грудь — он был мертв. Возблагодарив Бога за то, что он послал ему победу, Робин убедился в том, что сэр Гай действительно испустил последний вздох. Разглядывая лицо норманна, Робин вспомнил, что этот человек явился сюда не один, а привел с собой целый отряд и что этот отряд, спрятавшись где-то неподалеку в лесу, ждет сигнала его охотничьего рога.

«Думаю, будет благоразумно, — сказал себе Робин, — пойти посмотреть, не солдаты ли барона Фиц- Олвина эти храбрецы, и своими глазами убедиться, получат ли они удовольствие, узнав о моей смерти. Я надену наряд сэра Гая, отрублю ему голову и вызову сюда его терпеливых товарищей».

Робин Гуд снял с тела убитого основные части его наряда, не без некоторого отвращения натянул их на себя и, покрыв плечи лошадиной шкурой, стал неотличимо похож на сэра Гая.

Переодевшись и сделав так, чтобы голову сэра Гая с первого взгляда узнать было невозможно, Робин Гуд протрубил в рог.

В ответ раздались победные кличи, и Робин Гуд бросился в ту сторону, откуда доносились радостные голоса.

— Прислушайтесь, прислушайтесь как следует, — воскликнул Фиц-Олвин, приподнимаясь, — это рог сэра Гая?

— Да, милорд, — ответил один из людей рыцаря, — ошибки тут быть не может, у рога моего хозяина совсем особенный звук.

— Значит, победа! — воскликнул старый лорд. — Храбрый и достойный сэр Гай убил Робин Гуда.

— Целая сотня сэров Гаев не смогла бы убить Робин Гуда, сражаясь с ним честно и один на один, — прорычал бедный Джон, хотя смертельная тревога сжала ему сердце.

— Замолчите, длинноногий дурак! — грубо приказал барон. — И если у вас хорошие глаза, взгляните на тот край поляны и вы увидите, что победитель вашего презренного главаря, доблестный сэр Гай Гисборн, бегом направляется к нам.

Джон приподнялся и, как и говорил барон, увидел йомена, наполовину скрытого под лошадиной шкурой. Робин так хорошо изображал походку рыцаря, что Джон узнал в нем того человека, которого он оставил наедине со своим другом.

Крик бессильного бешенства вырвался из его груди.

— Ах, разбойник, ах, нехристь! — в отчаянии воскликнул Джон. — Он убил Робин Гуда! Он убил самого храброго сакса во всей Англии! Отмщение! Отмщение! Отмщение! У Робин Гуда есть друзья, и в графстве Ноттингем найдется сотня рук, чтобы отомстить его убийце!

— Молись, собака! — закричал барон. — И оставь нас в покое; твой главарь умер, и тебя ждет та же участь. Молись, и постарайся избавить свою душу на том свете от мук, которые на этом ждут твое тело. Ты что думаешь, мы будем к тебе милостивее от твоих тщетных угроз благородному рыцарю, очистившему землю от бесчестного разбойника? Подойди, храбрый сэр Гай, — продолжал лорд Фиц-Олвин, обращаясь к Робин Гуду, который быстро приближался к ним, — ты заслужил все наши похвалы и всю нашу признательность: ты остановил разбой на нашей земле, ты убил человека, которого внушаемый им ужас объявил непобедимым, ты убил знаменитого Робин Гуда! Проси у меня награду за свою услугу: я согласен пустить для тебя в ход свое влияние при дворе, обещаю тебе поддержку и вечную дружбу. Проси чего хочешь, благородный рыцарь, я все готов тебе отдать.

Робин с одного взгляда оценил положение. Свирепые взгляды, которые бросал на него Джон, еще яснее, чем благодарные речи старого лорда, показывали, что его узнать было просто невозможно.

— Я не заслуживаю такой благодарности, — ответил Робин, стараясь как можно точнее подражать голосу рыцаря. — Я убил в честном бою того, кто напал на меня, и, раз уж вам угодно, дорогой барон, чтобы я сам назвал награду за мою победу, я прошу вас разрешить мне в благодарность за оказанную нам услугу сразиться с тем негодяем, которого вы схватили: он так и пожирает меня глазами, и мне это надоело; а потому я отправлю его на тот свет в общество его милого друга.

— Как вам будет угодно! — ответил лорд Фиц-Олвин, радостно потирая руки. — Убейте его, если хотите, его жизнь принадлежит вам.

Голос Робин Гуда не мог обмануть Маленького Джона. Страшная тяжесть, давившая ему на сердце, исчезла, и он спокойно вздохнул.

Робин подошел к Джону, за ним последовал барон.

— Милорд, — со смехом обратился к нему Робин, — оставьте, прошу вас, меня с этим негодяем одного; я совершенно уверен, что страх постыдной смерти развяжет ему язык и заставит открыть мне тайну лесного убежища их шайки. Отойдите, и людей удалите, а то я обойдусь с любопытными так же, как с тем человеком, которому принадлежит эта голова.

И с этими словами Робин Гуд бросил свою кровавую добычу в руки лорда Фиц-Олвина. Старик в ужасе вскрикнул, а обезображенная голова сэра Гая упала на землю и покатилась в пыль.

Солдаты в страхе поспешили отойти.

Оставшись вдвоем с Маленьким Джоном, Робин Гуд поспешил перерезать веревки, которыми тот был