Барон Кастельно де Шалосс, человек храбрый и поистине благородный, получил от протестантов ответственное поручение: ему предстояло явиться к 16 марта в Нуазэ, к месту сбора всех отрядов. Зная пароль, Габриэль без труда добрался до барона Кастельно.

Было 15 марта. Вечерело. Не позже чем через восемнадцать часов протестанты все будут в сборе, и не позже чем через сутки они ударят на Амбуаз. Ясно было одно: для того чтобы отговорить их от этой затеи, нужно было действовать незамедлительно.

Барон Кастельно прекрасно знал графа де Монтгомери, он неоднократно видел его в Лувре и не раз слышал, как вожди Реформации говорили о нем.

Он вышел ему навстречу и принял его как друга и союзника.

– Вот и вы, граф. По правде говоря, я хоть и надеялся на вас, но не очень-то ждал. Ла Реноди получил от адмирала выговор за свое письмо к вам. Адмирал сказал ему, что он, Ла Реноди, мог поставить вас в известность о наших планах, но уж никак не привлекать к участию в них. Тогда Ла Реноди ответил, что его письмо ни к чему вас не обязывает и предоставляет вам полную независимость.

– Совершенно верно, – подтвердил Габриэль.

– Но тем не менее мы думали, что вы приедете, – продолжал Кастельно, – потому что в послании нашего одержимого барона толком ничего не сказано, и мне придется вам поведать о наших планах и наших упованиях.

И Кастельно рассказал Габриэлю то, что тому уже было известно во всех подробностях от герцога де Гиза. Слушая его, Габриэль с ужасом убеждался, что герцог де Гиз в курсе всех деталей заговора: предатели ничего не забыли, ничего не упустили.

Заговорщики были обречены на гибель.

– Теперь вы знаете все, – закончил Кастельно, – и мне остается задать вам только один- единственный вопрос: намерены ли вы выступить вместе с нами?

– Нет, не могу, – грустно покачал головой Габриэль.

– Прекрасно, – ответил Кастельно, – это не помешает нам быть прежними добрыми друзьями. Я знаю, что вы себе выговорили право не вмешиваться в предстоящие события. Впрочем, это ничего не меняет, ибо мы и без того уверены в победе.

– Уверены? – подчеркнуто спросил Габриэль.

– Совершенно уверены! – ответил барон. – Враг ни о чем не догадывается, и мы захватим его врасплох. Герцог де Гиз убаюкал себя мнимой безопасностью, а у нас, дорогой граф, есть свои люди в Амбуазе, и они-то откроют нам восточные ворота. О, успех обеспечен, поверьте мне!

– Иной раз развязка опрокидывает самые блестящие ожидания, – многозначительно произнес Габриэль.

– Но в данном случае не может быть никаких случайностей, – уверенно заявил Кастельно. – Завтрашний день принесет торжество нашей партии!..

– А… измена? – выдавил из себя Габриэль.

– Измена здесь исключается, – убежденно возразил Кастельно. – В тайну посвящены только руководители… Однако, – перебил он сам себя, – сдается мне, что вы, не имея возможности участвовать в нашем предприятии, просто завидуете нам! Ах вы, завистник!

– Так и есть, я вам завидую, – глухо отозвался Габриэль.

– Вот и я говорю, – рассмеялся барон.

– Скажите, вы хоть мне-то доверяете? – спросил Габриэль.

– Еще бы!

– Тогда хотите получить добрый совет, совет друга?

– Какой именно?

– Откажитесь от намерения завтра захватить Амбуаз. Отправьте немедленно встречных гонцов к тем, кто едет на соединение с вами, и пусть они оповестят их, что план сорван или, во всяком случае, отложен…

– Но почему, почему? – встревожился Кастельно. – Какие у вас основания для этого?

– Боже мой, никаких! – простонал Габриэль. – Можете ли вы мне верить на слово? Я и так сказал больше, чем должен… Окажите мне услугу, друг мой, поверьте мне на слово!

– Послушайте, граф, если я самовольно отменю эту операцию, мне придется отвечать перед Ла Реноди и другими руководителями. Могу ли я сослаться на вас?

– Можете!

– И вы им откроете, почему вы дали такой совет?

– Увы, этого я сделать не могу.

– И вы хотите, чтобы я уступил вашим настояниям? Ведь меня сурово покарают, если я по одному вашему слову разрушу столь заманчивые надежды. Вы, господин де Монтгомери, заслуженно пользуетесь огромным доверием среди нас, но человек – это только человек, он может ошибаться, как бы ни были благородны его намерения. Вы не можете ни раскрыть, ни обосновать свои доводы, а поэтому я должен их оставить без внимания.

– Тогда берегитесь! – сурово молвил Габриэль. – Вы берете на себя всю ответственность за непоправимое!

Тон, которым граф произнес эти слова, поразил Кастельно. Его как будто внезапно осенило:

– Граф де Монтгомери, я, кажется, уловил, в чем истина! Вам доверили, или, может, вы сами узнали тайну, не подлежащую разглашению!.. Вы что-то знаете об исходе нашего предприятия, например, что нас предали? Верно?

– Я этого не говорил! – воскликнул Габриэль.

– Или, возможно, вы видели герцога де Гиза, который, будучи вашим другом, раскрыл перед вами истинное положение вещей?

– В моих словах не было и намека на это, – возразил Габриэль.

– Или, может быть, – заключил Кастельно, – по дороге в Амбуаз вы видели какие-нибудь приготовления, получили какие-либо особо важные сведения? Очевидно, наш заговор раскрыт!

Габриэль пришел в ужас.

– Неужели я в вас заронил эту мысль?

– Нет, граф, вы связаны тайной, я это вижу. Я не прошу у вас точного подтверждения… Но, если я не ошибаюсь, одним движением, взглядом, даже самим молчанием вы все сразу осветите…

В полном смятении Габриэль ничего не ответил. Барон де Кастельно впился глазами в Габриэля.

– Вы и впредь намерены молчать? Что ж, молчите, я все равно вас понимаю и буду действовать сообразно!..

– Как же вы намерены поступить?

– Так, как вы мне и советовали: предупредить Ла Реноди и прочих руководителей, приостановить движение отрядов и объявить всем нашим, что некое лицо, достойное величайшего доверия, объявило мне… мне объявило, что возможно предательство…

Габриэль его перебил:

– Нет, не так! Я ничего вам не объявлял, господин де Кастельно!

Кастельно крепко пожал ему руку и сказал:

– Разве в молчании не может быть и совет и спасение? Если мы сейчас примем меры, это значит…

– Это значит?.. – переспросил Габриэль.

– Что все обернется хорошо для нас и плохо для них… Мы отложим свое предприятие до более благоприятных времен, разоблачим во что бы то ни стало предателей в нашем стане, удвоим предосторожности и в один прекрасный день, когда все будет готово, дерзнем на новую попытку, и уж тогда мы ни за что не провалимся, а восторжествуем! И все это благодаря вам!

– Именно этого-то я и хотел избежать! – вскричал Габриэль, видя, что он на грани невольного предательства. – Господин де Кастельно, вот вам истинная причина моего совета. Я нахожу ваше