раскаяние спасет вашу голову.
– Мою голову! Боже мой! Но если я пришел сам…
– Поздно! – Де Брагелонн был непреклонен. – Все, что вы можете нам поведать, наперед известно.
– Вполне возможно, но все-таки позвольте спросить, что именно вы знаете?
Но тут раздался громыхающий голос Демошарэса:
– Прежде всего то, что вы один из заклятых еретиков!
– Увы, такова истина! – захныкал Дезавенель. – Я принял эту веру, а зачем, сам не знаю. Но я отрекусь, ваша милость, если вы меня пощадите!
Демошарэс продолжал:
– Это еще не все. Вы у себя скрываете гугенотов!
– Но пока у меня не нашли никого! – сказал адвокат.
– Конечно, – заметил де Брагелонн, – потому что в вашем доме есть какой-нибудь чулан, подземелье или просто тайный выход на улицу. Но в один прекрасный день мы разрушим ваш дом до основания, и уж тогда-то все ваши тайники сразу обнаружатся.
– Я вам сам все покажу. Я действительно иной раз принимал и держал у себя этих проклятых протестантов. Они хорошо платят за постой, а судебные дела дают очень мало. Но этого больше не будет, клянусь!
– Кроме того, – продолжал Демошарэс, – вы неоднократно выступали на протестантских сборищах.
– В качестве адвоката, – жалобно простонал Дезавенель. – И притом всегда призывал к умеренности. Это вы должны знать, если знаете все.
И наконец, подняв глаза на зловещих собеседников, он добавил:
– Но в то же время я замечаю, что вы знаете далеко не все…
– Ошибаетесь, любезнейший, – произнес начальник полиции, – и сейчас мы вам докажем обратное!
Демошарэс хотел было остановить его, но тот возразил ему:
– Я вас понимаю, господин Великий инквизитор, но какой смысл скрывать наши карты перед этим человеком? Ведь он все равно не скоро отсюда выйдет!
– Как! Я отсюда не выйду? – ужаснулся Пьер Дезавенель.
– Уж не думаете ли вы, – спокойно объяснил ему де Брагелонн, – что, побывав здесь и кое-что пронюхав о наших делах, вы поспешите обратно к своим друзьям с доносом? Так не будет, любезнейший, с этого момента вы арестованы.
– Арестован?! – переспросил Дезавенель.
Сначала он был совершенно убит, но, поразмыслив, примирился со своей участью. В самой его подлости крылась какая-то отчаянность.
– Ну что ж, может быть, это и к лучшему, – покорно вздохнул Дезавенель. – Здесь я в большей безопасности, нежели у себя дома. И если уж вы меня, господин начальник полиции, оставляете тут, не сочтите за труд ответить мне на некоторые почтительнейшие вопросы. Мне все-таки думается, что я смогу проявить свои благочестие и благонамеренность каким-нибудь достойным разоблачением.
– Гм… сомневаюсь! – буркнул де Брагелонн.
– Известно ли вам, ваша милость, о последних собраниях гугенотов?
– Это вы насчет Нанта?
– А, это вам уже известно! Хорошо… Но что же там происходило?
– Вы намекаете на состряпанный заговор?
– Да. Этот заговор…
– …заключался в том, чтобы похитить короля, заменить братьев Гизов бурбонскими принцами, созвать Генеральные штаты и так далее. Все это старая песня, милейший господин Дезавенель, и тянется она с пятого февраля.
– А заговорщики думают, что все хранится в тайне! – вскричал адвокат. – Они пропали! И я тоже! Вам, конечно, известны имена главарей?
– Вот, посмотрите, в этом списке все имена…
– Господи боже мой! До чего же ловка полиция, до чего безумны заговорщики! – снова завопил адвокат. – Неужели я все-таки ничего вам не поведаю? Насчет принца Конде и Ла Реноди?.. Известно ли вам, где они?
– В Париже.
– Ужасно! Еще одно слово, сделайте милость! Если в Париже, то где именно?
Господин де Брагелонн ответил не сразу и пронизывающим взглядом впился в глаза Дезавенелю.
Тот, с трудом переводя дыхание, повторил вопрос:
– Известно ли вам, где именно находятся принц Конде и Ла Реноди?
– Мы найдем их без труда.
– Но вы еще не нашли их! – возликовал Дезавенель. – Слава тебе, господи! Я еще могу заслужить прощение! Я один знаю, где они, ваша милость!
В глазах у Демошарэса вспыхнул жадный огонек, начальник же полиции казался равнодушным.
– Где же они? – спросил он.
– У меня, господа, у меня, – с гордостью заявил адвокат.
– Я это знал, – спокойно заметил де Брагелонн.
– Как, знали? – побледнел Дезавенель.
– Конечно! Я просто хотел вас испытать, проверить вашу порядочность. А теперь я вами доволен! Но все-таки ваш случай крайне серьезен. Ведь вы давали приют таким закоренелым преступникам!
– Вы так же преступны, как и они, – поучительно изрек Демошарэс.
– Ох, и не говорите, ваша милость! – заохал Дезавенель. – Когда принц Конде и господин Ла Реноди явились ко мне в начале недели, я знал, что имею дело с протестантами, но не с заговорщиками. Заговоры и заговорщики мне ненавистны. Они мне тогда ничего не сказали, но когда я узнал об их страшных планах, то перестал спать и есть. А если ночью удается иногда задремать, то снятся всякие трибуналы, эшафоты, палачи… Я просыпаюсь в холодном поту и начинаю гадать, что со мной может случиться.
– Что с вами может случиться? – переспросил господин де Брагелонн. – Первым делом – тюрьма…
– Затем пытка, – подхватил Демошарэс.
– А там, возможно, и виселица, – продолжил начальник полиции.
– Может быть, и костер, – допустил Великий инквизитор.
– Не исключается и колесование, – для вящего эффекта присовокупил господин де Брагелонн.
– Тюрьма! Пытка! Виселица! Костер! Колесование!.. – то и дело восклицал мэтр Дезавенель с таким видом, будто уже испытывает обещанную ему муку.
– А как же? Вы адвокат, вам ли не знать законов! – заметил де Брагелонн.
– Мне ли не знать! – возопил Дезавенель. – Вот потому-то я и пришел к вам, господин начальник полиции.
– Так-то оно верней, – ответил тот. – И хоть от ваших признаний толку мало, мы все-таки учтем вашу добрую волю.
Он о чем-то посоветовался с де Муши, который, видимо, согласился с каким-то его предложением.
– Но прежде всего я прошу вас об одной милости, – взмолился Дезавенель, – не выдавайте меня моим бывшим… сообщникам… Если они угробили президента Минара, то и со мной могут сыграть такую же штуку.
– Мы сохраним вашу тайну, – заверил его де Брагелонн.
– Вы будете держать меня в тюрьме? – жалобно и покорно спросил адвокат.
– Нет, вы можете вернуться к себе домой.
– Домой? Ага… понимаю… Значит, вы арестуете моих постояльцев!
