энтузиазмом принялся лизать ее промежность. Осторожно опустившись на его мощный член, Линн вздохнула с облегчением, когда ее вагина заполнилась. Казалось совершенно естественным, что, качаясь на Нике, она обнимает сзади Дженни, руками сжимая ее груди. Громко застонав, Дженни откинула голову назад и склонила ее на плечо Линн.
В момент кульминации Линн вдруг обнаружила, что может видеть свое отражение в зеркале на створке шкафа. Это зрелище было гораздо эротичнее того, что она когда-либо видела в журналах или фильмах. Две женщины, оседлавшие распаленного мужчину – какой великолепный сюжет для фотографа! Между пальцами Линн были видны сплющенные розовые соски Дженни, которые Линн безжалостно мяла. Глаза Дженни были закрыты, рот раскрыт, на лице застыло выражение, говорящее о величайшем чувственном наслаждении. Линн прекрасно могла разглядеть ласкающий Дженни язык Ника, и хотя его могучий орган был, естественно, не виден, его присутствие легко угадывалось по восторженному выражению лица самой Линн.
Посмотрев всего несколько мгновений на эту непристойную картину, Линн не смогла больше себя сдерживать. Мощная волна экстаза нахлынула на нее, заставляя снова и снова сжимать древко Ника, кончившего вместе с ней. Протянув руку, Линн нащупала отвердевший клитор Дженни и принялась перекатывать его между большим и указательным пальцами, в то время как другой рукой она продолжала щипать ее сосок. Вскоре она почувствовала, как по телу партнерши пробежали судороги. И снова они кончили более или менее одновременно, так что, когда Дженни без сил привалилась к ней, Линн была удовлетворена.
Спать они легли втроем, тесно прижавшись друг к другу под одеялом. Уютная теплота окутывала Линн. Зажатая между Ником и Дженни, она вспоминала о том времени, когда спала с родителями в их большой постели. Убаюканная этими воспоминаниями, она вскоре сладко уснула.
На следующее утро Линн проснулась другим человеком. За последнее время она уже привыкла быть Кэрол, но тут все было по-другому. Казалось, все ее старые чувства и привычки за одну ночь изменились, превратив ее в совершенно другую личность. Оказалось, что она вполне может делить Ника с кем-то еще, не испытывая при этом ревности или тревоги. Эта вновь обретенная зрелость придавала ей сил.
Линн казалось, что начало новой жизни никак не отразилось на ней внешне, но когда она приехала на студию, сразу встретила лукавый взгляд Джонатана.
– Ты сегодня выглядишь очень довольной, Линн. Есть какие-то приятные новости?
Она улыбнулась ему в ответ, радуясь, что он почувствовал ее настроение.
– Да нет, ничего особенного. Но ты прав, Джонатан, сегодня я действительно в хорошем настроении. Будем надеяться, ничто его не испортит.
– Тогда опасайся Дона. Он в ярости. О Блейке снова написали в «Соуплайнз». На этот раз он попался в одном сомнительном клубе. Надеюсь, гроза все-таки обойдет нас стороной.
В этот день Линн никак не могла сосредоточиться на сценарии и несколько раз сбивалась. К концу дня ей уже все осточертело, и играла она, что называется, без души. Линн никак не могла понять, что на нее нашло.
– Тебе нужен новый поворот сценария, – сказал ей Джонатан, когда они по окончании рабочего дня зашли в паб. – Думаю, тебе просто надоело прислуживать в баре. Может, тебе все-таки дадут роль любовницы или еще что-нибудь.
– А как ты думаешь, можно как-то ускорить принятие решения?
Джонатан сделал кислое лицо.
– На твоем месте я бы действовал с осторожностью. Если ты попросишь немного действия, тебе могут устроить несчастный случай. Они это любят, мерзавцы. Помню, когда Сара пожаловалась, что Меган ей наскучила, ее сначала сделали незаконнорожденной, а потом она быстренько сгорела на пожаре!
– А есть представление, какие у них планы в отношении Эндрю?
Джонатан покачал головой:
– Я не спрашивал. Пока он остается в сериале, мне все равно, что будет с ним. Меня не заботит даже, если он до конца дней пробудет в инвалидной коляске.
– Как Санди в «Перекрестке»? Вот уж этого не надо! Я имею в виду, что тогда ты не сможешь демонстрировать свою блестящую игру.
– Насчет блестящей не знаю. Ну вот разве что по части бровей я могу поспорить с Роджером Муром!
Линн рассмеялась. Общество Джонатана всегда приводило ее в хорошее настроение. Без него ее вхождение в ненатуральный мир телевидения и еще более странный мирок «Ночных сов» протекало бы гораздо труднее. Они почти не разговаривали на личные темы, но Джонатан был одним из немногих людей, к кому Линн могла бы обратиться за помощью. Словом, он был ей настоящим другом.
По дороге домой Линн с радостью думала о том, что ее ждет. Может быть, Ник и Дженни приготовили ей сюрприз? Она была бы довольна, если бы они придумали какую-нибудь новую эротическую игру. У нее уже есть кое-какие мысли на сей Счёт, в основном сводящиеся к тому, что две женщины внезапно нападают на Ника. Свернув на свою улицу, Линн про себя улыбнулась. Возможно, ее муж получит больше того, на что рассчитывал, когда создавал такую необычную семью!
Хотя машина Ника стояла возле дома, внутри было тихо. Так тихо, что Линн подумала, уж не ушли ли они с Дженни в паб. Но вскоре она услышала шум наверху. С ощущением дежа-вю она направилась к спальне. Когда она поднялась на этаж, звуки стали отчетливее. Глухие удары сопровождались тихим похныкиванием. Затем послышался свистящий голос Дженни:
– Порок должен быть наказан! Молись, нечестивый грешник!
Осторожно приоткрыв дверь, Линн заглянула внутрь. На кровати лежал распростертый Ник, одетый в некое подобие черного балахона, задранного кверху, чтобы обнажить ягодицы. Над ним возвышалась Дженни в сером одеянии монахини. В руке она держала широкий кожаный ремень.
– Боже мой, Дженни, чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?! – воскликнула Линн, заметив на ягодицах Ника красные полосы.
Повернувшись, Дженни одарила ее странной улыбкой. На первый взгляд она казалась ангельской, но
