– Да нет, знаешь. Скажи мне, я тоже хочу знать. Она хорошенькая?

– Наверное, да.

– Опиши мне ее.

– Ну, у нее длинные темно-каштановые волосы. И карие глаза.

– Опиши ее тело.

Ник вопросительно посмотрел на нее. Линн была настроена решительно. Этот вопрос они слишком долго обходили стороной, и теперь она вправе все узнать.

– Продолжай. У нее красивые сиськи?

– Линн!

– Я хочу больше узнать о женщине, которая увела тебя от меня.

– Послушай, я понимаю твои чувства, но мне вправду не хочется больше о ней думать – теперь, когда я снова с тобой.

– Но мне нужно понять! Скажи мне, что такое у нее было – или есть, – чего нет у меня.

– Тогда она предложила мне хороший секс – без той чепухи, которая была у нас сначала. У нее красивое лицо и фигура…

– Большие сиськи?

– Огромные. И красивой формы.

– И она была хороша в постели?

Ник отвернулся. Линн знала, что зашла слишком далеко, но продолжала упорствовать:

– Ты делал с ней в постели такое, чего не делал со мной?

– Господи, Линн!

– Нет, правда, я хочу знать. Она у тебя отсасывала?

– Иногда.

– А она любила какие-нибудь извращения – ну, когда связывают, или бьют кнутом, или еще что-нибудь такое?

Громко застонав, Ник потянулся за кофе.

– Мне кажется, нам пора закончить этот разговор. Когда я просыпаюсь, то обычно чувствую себя немного возбужденным, но сегодня ты ухитрилась меня полностью отключить.

Прильнув к его спине, Линн принялась играть курчавыми волосами на его лобке.

– Но меня это как раз возбуждает, Ник. Я имею в виду – когда я думаю о ней и о тебе. Я знаю, что была у тебя первой женщиной, первой, которую ты действительно трахал. Может, тебе захотелось узнать, что значит быть с другой женщиной?

– Отчасти да. Но я никогда бы не ушел на сторону, если бы у нас с тобой дела шли хорошо.

– Но теперь они идут хорошо, не так ли? Лучше, чем тогда было с ней?

– Я не сравнивал. Джен просто другая, вот и все.

– Что значит другая?

– Ее… труднее возбудить. Иногда она очень долго не кончает, иногда не кончает вообще. Но когда у нее все-таки получается, дело того стоит.

Линн взяла это себе на заметку. Наверное, Ник любит, когда ему бросают вызов. Возможно, с ней все было слишком легко, так как она почти всегда достигала оргазма. Ну что ж…

Она быстро допила кофе и села на Ника верхом. Его пенис казался довольно вялым, но Линн была уверена, что вскоре сумеет привести его в рабочее состояние. Вздохнув, Ник вытянулся на постели и закинул руки за голову.

Некоторое время Линн избегала прямой стимуляции его члена, предпочитая целовать и гладить его сильные бедра или водить руками по животу. Наконец, нагнувшись, она принялась водить языком по мошонке. Одновременно она почесывала указательным пальцем чувствительный участок в промежности, с гордостью отметив, что пенис начал возбуждаться. Вскоре он уже значительно напрягся, тем не менее Линн по-прежнему избегала прямого контакта.

Она водила руками по телу Ника, лишь время от времени слегка касаясь его почти вставшего детородного органа. Когда Ник начал стонать, требуя прекратить мучения, она взяла член в руки и стала перекатывать как тесто, чувствуя, как к нему приливает горячая кровь. Ради пробы проведя один раз языком по головке члена, она вскоре принялась за него всерьез, работая одновременно губами и языком. Обхватив пальцами основание пениса, Линн ощущала, как он быстро твердеет, и это возбуждало в ней ответное желание.

Почувствовав потребность в дополнительной стимуляции, она убрала рот и передвинулась повыше, так, чтобы член касался ее промежности. Застонав, Ник попытался ввести его внутрь, но Линн слегка уклонилась, удерживая детородный орган там, где хотела, то есть там, где это давало наибольшее удовлетворение ее отвердевшему клитору. Ник заскулил, как собака, которой не дают кость. Немного смягчившись, Линн дала ему проскользнуть внутрь и сделать несколько движений, но тут же вытащила пенис наружу и принялась гладить им свои наружные губы. Ей нравилось дразнить Ника, удовлетворяя при этом себя. Гнев за его неверность все еще не прошел, разжигая в Линн жажду мести. На этот раз ему придется подождать!

Сама же она наслаждалась от души. Зажатой в ее руке твердой плотью было очень удобно