сказал:

– Тебе конец. Я надеюсь, что ты знаешь это… я надеюсь что твое сердце лопнет. С этим трахнутым электродом в своей башке, ты не человек, и, насколько я знаю, можешь годы провести без отдыха. Но тебе конец. У тебя прыжковая болезнь.

Мы направимся в космос, принадлежащий человечеству. Как только Вектор скажет, что мы готовы, мы начнем ускорение. Именно столько времени у тебя осталось. Ты упоминала о том, чтобы войти в тах сразу, но ты знаешь, что мы не можем сделать этого. Стационарные объекты в межпространственных полях имеют тенденцию появляться почти в том же месте, где они вошли в него. Медленно двигающиеся объекты имеют тенденцию появляться совсем не там, где ожидается. Нам нужно разогнаться посильнее – а это означает сильное m. Разве что ты хочешь потратить недели, набирая скорость.

А сильное m вызовет у нее приступ прыжковой болезни.

– Ты не справишься со всем этим. Ты прошла через все это не для того, чтобы взорвать нас через час. Прежде, чем мы войдем в подпространство, тебе придется отдать мне мой корабль. И тогда у тебя не будет способа помешать мне. Ты не сможешь помешать мне, если я решу остановиться и вернуть им твоего засранца. Мы просто потеряем время – пока все это уладим. Как только на тебя навалится прыжковая болезнь, ты – моя.

Морн рассмеялась ему в лицо.

Конечно, то, что он сказал, было правдой. Но она была готова обойти и это препятствие. Она была так близка к прыжковой болезни, как только могла быть.

А пока что она получила удовольствие видя, как сомнение, словно молния, мелькает в его взгляде.

Он ошеломлено отпрянул.

– Ты – сумасшедшая, – прохрипел он; но в его словах не было убежденности. И снова шизо-имплантат позволил ей быть чем-то большим чем он; позволил превозмочь его.

Повернувшись, чтобы скрыть свою растерянность, он ушел с запасного мостика.

Оставшись в одиночестве, Морн Хайланд глухо рассмеялась, словно безумная.

Она знала, что в конце концов ей не выиграть. Она, вероятно, не выдержит. Он снова получит контроль над кораблем; ее прыжковая болезнь сделала это неотвратимым. Но ни она, ни ее сын не попадут в лапы Амниона. Когда они умрут, их смерти будут настолько жестокими, насколько сможет придумать Ник – но они останутся людьми.

Кроме того, существовал шанс, что она сможет переубедить Ника. Его сомнения были тектонической волной, проходящей через ядро его личности. Если она сможет найти ключевой камень и сдвинуть его…

По какой-то причине по щекам ее потекли слезы, словно она плакала.

Позднее. Она будет думать обо всем этом позднее. Сейчас у нее другие проблемы.

– Ник, – рапортовала Лиете по интеркому, – он на борту. Он говорит, что у них не было времени ничего сделать с ним. Насколько я могу определить, он – чист.

– Закройте его где-нибудь, – мгновенно приказал Ник. – Я не хочу, чтобы он шлялся по кораблю.

– Дэвис, – вставила Морн, едва не задыхаясь от облегчения, которому не могла найти имени. – С тобой все в порядке?

Голосом, неестественно похожим на голос его отца, он ответил:

– Если называть эту беспомощность «все в порядке».

На мгновение ее облегчение стало таким сильным, что пересилило даже воздействие шизо- имплантата.

Сначала она решила потребовать, чтобы его присоединили к ней, но потом отвергла эту идею. Она просто не могла утверждать, что готова взорвать «Каприз капитана» и станцию Возможного лишь потому, что ее разлучают с Дэвисом.

– Позаботься о себе сам, – сказала она сыну, хотя не была уверена, что он услышит ее.

Свободной рукой она вызвала управляющую команду саморазрушением на один из мониторов и принялась редактировать файл.

– Станция Возможного, это второй пилот Микка Васацк. Готовность к отходу.

Сначала самое главное. Она осторожно удалила строчку, которая подключала саморазрушение к кнопке хронометра. Когда она перекрыла новой версией управляющего файла старый, она смогла снять палец с кнопки.

Новое облегчение. Ее способности, казалось, начали отказывать. Она хотела положить голову на консоль и отдохнуть.

С хорошо слышным щелчком и шипением «Каприз капитана» отделился от дока.

И мгновенно m изменилось. Внезапно поплыв из сиденья, она остановилась, чтобы пристегнуться. Затем принялась за работу.

Интерком Микки оставался открытым. Морн слышала, как та спросила:

– Статус двигателей?

– Ускоритель на зеленом, – в голосе Щенка звучали нотки ужаса, делая его еще моложе. – Вектор сказал, что мы можем включаться в любую минуту. Он продолжает монтировать прыжковый двигатель. Новое оборудование – отличное, но контрольные параметры нуждаются в коррекции. И некоторые из тестов не прошли так, как нужно.

– Выводи нас отсюда, – приказала Микка первому рулевому. – Следуй точно по их протоколу. У них и так