– Я, капитан, прош-шу прощения! Я вам всё объясню по порядку, вот только схожу…

И он затрусил, спотыкаясь, в ближайший кустарник.

Капитан Винов сплюнул и ещё раз внимательно осмотрелся. Вдруг брови всегда, в общем-то, невозмутимого воина полезли на лоб: к своему величайшему изумлению он увидел, что один из спящих, который валялся на спине, бессовестно раскинув ноги и издавая разинутой пастью немелодичный храп, не кто иной, как лейтенант Галямов фон Анвар, его старинный приятель по службе на Попое ещё при старом режиме.

Подойдя к фон Анвару, капитан присел на корточки и подёргал того за нос – тоже старый приём, который иногда срабатывал, если степень опьянения позволяла. Сейчас из глотки Галямова вырвалось глухое рычание, и на капитана пахнуло густым липким, но, как всегда, каким-то дразнящим воображение перегаром. Колот Винов чуть отшатнулся и осклабился: фон Анвар был в своём амплуа, он такое любил, бывало. Но откуда он тут взялся, и что, вообще, означает всё происходящее?

Капитан взял стоявшую в траве бутылку виски и, примеряясь, взвесил её в ладони. Там оставалось около трети. Откуда-то в памяти всплыло: «Пить или не пить: вот в чём вопрос?» Капитан не мог вспомнить, откуда такая строка, кажется, это что-то из классиков литературы.

Захрустели ветки, и из кустов уже на двух ногах выдрался д'Олонго, вытирая лопухом своё ротовое отверстие.

– С облегчением, – сказал Колот Винов и, решившись, отпил из бутылки добрый глоток.

Д'Олонго только махнул рукой и, скривив морду, сел рядом.

– Ну, так как? – поинтересовался капитан. – Говорить уже можешь внятно? А если можешь, то доложи, что здесь произошло, да по порядку!

– Дайте запить! – Д'Олонго протянул руку к бутылке.

Капитан отдал ёмкость, и лейтенант припал к горлышку, булькая. Когда он оторвался от источника, бутылка опустела. Д'Олонго отшвырнул её, весело звякнувшую где-то за опорой бота, рыгнул и потянулся к детандеру, стоявшему рядом:

– А вот сейчас пивка надо холодненького…

Он свернул пробочку с бутылки и высосал содержимое в несколько глотков.

– Ну, так, вот, – резюмировал он, – произошло следующее. Это быдло, десантники, так называемые, хотели меня прикончить. Потом они дождались бы тех, которые были с вами – уже, естественно, без вас, и рванули бы «к сабе, на Ферму-матушку» – Лейтенант передразнил выговор фермян, усмехнулся и сплюнул. – Однако, они не на того напали. Не с их… этим самым, хаем меня брать врасплох…

– А, так вы тоже знаете это слово? – оживился капитан.

– Ну, а как же без него? Слово – как воробей, нагадит – и улетит!… Так вот, я-то с самого начала был начеку. Они ещё только своими задницами толстыми передёрнули, а я уже залёг у бота с бластером и ни одного не подпустил.

Он снова сплюнул и открыл новую бутылку пива.

– Одиннадцать голов! – с удовлетворением сообщил он. – Они только встанут, я – р-раз, и башки нет! Видели трупы без голов валяются? Так это мои «крестники», мать их, каракатицу!

Он встал, отпил пива и прошёлся взад-вперёд перед сидевшим капитаном: так, видимо, легче говорилось.

– Уж как они меня просили отдать бот по-хорошему! Обещали, что не тронут, даже сулили с собой на эту их Ферму забрать… А чего я там не видел? – Лейтенант сплюнул. – Ну, вот так мы, значит, и сидели: я тут, а они во-он там, и некоторые уже лежали. Надо сказать, что с наступлением ночи шансы бы у них повысились. Но вдруг появились дисы. Они настроились на волну моего шлемофона и предложили сдаваться. Я как раз тут же вызывал вас, помните? В общем, я решил, что лучше уж эти дисы, чем ублюдки-фермяне…

– Что!? – вскричал, привскакивая, капитан. – Вы сдались дисам?

– Не психуйте, – спокойно ответил лейтенант. – Дисы – парни, с которыми хоть иногда можно чего-то решать. Конечно, они в первую очередь всегда преследуют свои интересы. Но ведь уже хорошо, что они желают вашего Пожизненного Президента долбануть, туда ему и дорога – тут ваши интересы как раз совпадают… Ну, ну, что вы на меня так смотрите? Тут записывающей аппаратуры нет, не бойтесь! Я, между прочим, тоже к Хиггинсу подался отчасти по необходимости, отчасти, так сказать. Но дело не в этом. Вот вы мне скажите, что, по большому счёту, Хиггинс хорошую жизнь устроил вам на Попое?

– У нас всё идёт по плану, – заученно сказал капитан.

– Как бы не так! Всё лозунги, лозунги, а у вас и раньше-то работать, как следует, не умели, а при этой новой власти вообще разучились. Устроили: почти ни черта не платят людям, но при этом и спросу никакого, вроде, нет – знай только лозунги кричи. Нашли компромисс между трудом и капиталом, нечего сказать! По мне, так именно Хиггинс и его банда в первую очередь создали у вас идеальные условия для безделья и живут только за счёт эксплуатации природных ресурсов. Именно поэтому у вас пока нет активных выступлений против этого режима.

– Что-то вы не то говорите, зампоид, – осторожно вставил капитан. – На публику, что ли, работаете?

– Да на какую публику! Говорю же, тут записывающей аппаратуры нет. Но, ладно, короче: дисы знают, что вы ненавидите существующий режим, они знают и ценят вас как военспеца и поэтому готовы помочь. Вам ведь главное перебить банду Хиггинса и захватить власть, правильно? Народ ваш, уж простите, пойдёт за кем угодно. Поэтому лучше всё сперва проделать с помощью верных людей, – д'Олонго заговорщически понизил голос и кивнул на валявшиеся на траве тела, – а боевой флот дисов на Попой вообще пока не пускать: дисы хоть ребята и неплохие, но кто их тоже знает до конца, верно? Всегда со всеми лучше разговаривать, как минимум, на равных, я так полагаю. Что же касается меня, то можете рассчитывать – я целиком на вашей стороне.

Капитан посмотрел на д'Олонго, прищурив глаз:

– А почему это я должен вам доверять: может вы провокатор какой-то? Знаю-то я вас всего ничего – без году неделя!