Отсюда был сделан вывод, что побудить их к действиям можно лишь единственным путем – поставить перед свершившимся фактом устранения Гитлера. Поэтому вопрос о покушении на него стал теперь неотъемлемой и главной частью любых серьезно обсуждавшихся планов свержения нацистского режима.

Когда в 1942 году начался третий раунд борьбы оппозиции, вопрос о покушении был главным на повестке дня тех, кто, несмотря ни на что, решил бороться до конца.

Читателям этой книги может показаться, что главные действующие лица изображены в ней слишком идеализированно; причина этого заключается в том, что эти люди в ходе своей деятельности в рядах оппозиции обычно проявляли себя, хотя, конечно, и не всегда, с самой лучшей стороны; чтобы сыграть ту роль, которую им довелось сыграть, этим людям пришлось мобилизовать именно лучшие свои качества. С точки зрения мужества и преданности идеалам, а также готовности поступиться ради дела личными интересами эти люди были, безусловно, лучшими, достойными подражания представителями различных социальных слоев общества. Конечно, они были, как и все люди, подвержены определенным слабостям, склонны к сомнениям и колебаниям, однако, безусловно, все они сохранили до конца верность как своим убеждениям, так и своим товарищам.

Многие из тех, о ком написано на этих страницах, проявили настоящее мужество, слишком дорого заплатив за свои ошибки и неудачи. Бек, Канарис, Остер, Донаньи, братья Бонхоффер, Герделер и Эльзац, Штюльпнагель и Вагнер, Шрейдер и Тресков, Хассель и Тротт либо были отправлены на виселицу, либо предпочли застрелиться. Гроскурт избежал казни лишь потому, что к этому времени умер в советском плену, а Эрих Кордт – потому, что был в то время далеко от места событий, находясь в командировке в Китае. Обвинения против его брата, Тео Кордта, были недостаточными, к тому же СД, видимо, исходила из того, что если бы она и попыталась отозвать его из Швейцарии, то он просто не вернулся бы. Гизевиус обязан своей жизнью спасшему его руководителю стратегической разведки США Аллену Даллесу, а Хайнц был одним из немногих, кому удалось уйти в подполье и тайно жить в Германии до падения нацистского режима. Томас после пережитых тяжких испытаний в тюрьме и концлагере вышел на свободу умирающим человеком. Йозеф Мюллер остался в живых лишь благодаря уникально удачному для него стечению обстоятельств; однако и ему дважды объявляли, что ведут на казнь; его также всю последующую жизнь преследовали кошмарные воспоминания о том, как через решетку его камеры залетал пепел от тел его друзей, которые были сожжены в крематории концлагеря Флоссенбург 9 апреля 1945 года. Какие бы ошибки они ни совершали и какими бы недостатками ни обладали, эти люди, безусловно, были достойны лучшей доли. Потомки воздали им должное в значительно меньшей степени, чем они на самом деле того заслуживали.

Несмотря на тяжелые потери, именно коммунисты находились в авангарде борьбы против Гитлера и его режима и внесли решающий вклад, в том числе и организационный, в эту борьбу и вовлечение в нее всех наиболее боевых и решительных антифашистских сил. «Коммунисты, – писал исследователь антифашистского Сопротивления Р. Пехель, – были единственными, кто после роспуска их партии и ареста большинства ее руководителей и активистов тотчас же вновь возобновил борьбу против фашистского режима, на этот раз в условиях подполья. Их руководители сидели в застенках гестапо и в концентрационных лагерях, их судили группами. Смертные приговоры сыпались на них градом… И все же они так мужественно держались на суде, что даже видавших виды гитлеровских судей бросало в пот от такой решительности и непоколебимости коммунистов в их вражде к национал–социализму». (Примеч. пер.)

Имеется в виду печально известный «мюнхенский сговор», который практически свел на нет создание системы коллективной безопасности в Европе. (Примеч. пер.)

Автор имеет в виду Англию. (Примеч. пер.)

Одна из ведущих фигур оппозиции в германском МИДе, Альбрехт фон Кессель, в своей неопубликованной рукописи, написанной в конце 1944 – начале 1945 года подчеркивал, что именно по этой причине ряд уцелевших участников тех событий не могли поделиться информацией даже относительно важных дел, осуществлявшихся группой, в которую они входили. «По целому ряду направлений я не могу ничего сказать или прояснить, – писал он, – поскольку я ничего об этом не знал или не хотел знать». (Здесь и далее примеч. авт., кроме особо оговоренных случаев.)

Это подтверждают оставшиеся в живых участники оппозиции. Как вспоминает Йозеф Мюллер, бывший ведущей фигурой в контактах с Англией при посредничестве Ватикана, он часто встречался в доме заместителя начальника абвера (военной разведки) Ганса Остера с людьми, имен которых он не знал; он также никому не был представлен, и его имя не упоминалось. Подобную картину он наблюдал и в доме графа Гельмута фон Мольтке, у которого, в частности, он неоднократно вел долгие обсуждения с представителями социал–демократов по различным экономическим и политическим вопросам.

Они убедились, что Герделер решительно настроен против любых проявлений неограниченной личной власти и всего, что могло привести к ней или хоть отдаленно ее напоминало. Среди муниципальных управленцев он выделялся тем, что был страстным приверженцем национальных традиций в управлении, а также активного привлечения к местному самоуправлению самого широкого круга граждан.

Гитлер с презрением относился ко всем ведомствам и службам, в работе которых требовался высокий профессионализм, поскольку видел в них вызов его «избранности» как «гениального самородка», интуиция которого стояла, как он считал, намного выше, чем профессиональная подготовка и богатый профессиональный опыт. С еще большим отвращением и презрением, чем к дипломатам, он относился лишь к юристам, которые всегда удостаивались наиболее ядовитых и злобных выпадов с его стороны.

Об этом Кордт рассказал автору в беседах с ним, состоявшихся в декабре 1945 г. Эти беседы нельзя назвать обычными беседами или интервью, как нельзя назвать и допросами, поскольку Кордт не был военнопленным. По инициативе автора, работавшего тогда в госдепартаменте США, Кордт был доставлен в Германию из Китая, где он находился на дипломатической работе, чтобы поделиться исторически важной информацией, а также выступить в качестве свидетеля, когда во время Нюрнбергского трибунала слушалось дело Риббентропа.

Письма Буркхардта были полны иронии, и временами он умышленно копировал стиль выступлений Артура Грейзера – нациста, председателя Законодательного собрания Данцига. Буркхардт был весьма разочарован тем, что после войны американские издатели опубликовали эти письма среди прочих документов германского МИДа времен нацистского режима, не связавшись предварительно с ним и не получив соответствующих пояснений, без которых эти письма выставляют в карикатурном свете и Буркхардта, и Вайцзеккера.

Такие занимавшие ответственные посты дипломаты, как Хассель и германский посол в Москве граф фон Шуленбург, часто рассматривались в кругах оппозиции как кандидаты на пост министра иностранных дел. Но поскольку, согласно оценкам в этих же кругах, от этих дипломатов можно было ожидать весьма прохладного отношения к своим обязанностям и не рассчитывать на особую активность с их стороны, то приоритет отдавался кандидатуре Вайцзеккера, который к тому же был прекрасно знаком со всеми нюансами текущего положения дел.

Кейтель упомянул Гитлеру кандидатуру Геринга на пост главнокомандующего вооруженными силами, когда тот спросил его совета, кого назначить; Гитлер ответил: «Ни в коем случае. Он слишком ленив и любит комфорт и удовольствия. Я сам займу этот пост».