старалась переубедить мисс Викторину, ей это не удалось.

Когда они говорили о том, как поступить с выкупом, они обсуждали вопрос, где им лучше поселиться – на вилле в Италии или в домике в Греции или Испании. Во всяком случае, там, где не будут болеть от холода кости мисс Викторины, а апельсины будут расти прямо у них за домом. И в то же время Эми понимала, что мисс Викторина предпочла бы остаться в своем доме с протекающей крышей, с выцветшими обоями и соседями, которых она знала всю свою жизнь.

Эми эти сентиментальные чувства были чужды. С двенадцати лет она скиталась по дорогам Англии и Шотландии. Она не могла понять, что такое свой дом. Она даже не смела хотя бы попытаться это понять.

Она подоткнула со всех сторон одеяло, поцеловала мисс Викторину в лоб и вышла.

В спальне она плеснула себе в лицо холодной водой, чтобы успокоиться. Она выбрала эту комнату, предназначенную для служанки, чтобы быть поближе к мисс Викторине и быть рядом, если она ей понадобится. Не то чтобы мисс Викторине было что-то нужно. Она была живой, подвижной старой леди, пусть иногда и немного чудаковатой.

Холодная вода не помогла.

Этот человек держал нож у горла мисс Викторины. Его жестокость по отношению к мисс Викторине приводила ее в бешенство. Все же Эми заставила себя задуматься об опасностях, которые грозят им при выполнении их плана. Она держала в погребе опасного человека, и один неверный шаг может обернуться для них катастрофой. Одно дело – рисковать своей собственной жизнью, другое – жизнью дорогой и горячо любимой мисс Викторины.

В кухне она огляделась. Кухня была такой же убогой, как и спальня: деревянный стол так часто драили песком, что он немного просел в середине, огромный камин зажигался только тогда, когда был уголь или дрова, и в нем чаще гуляли сквозняки. Но при этом мисс Викторина умудрилась сделать кухню довольно уютной. Гирлянды сушеных трав и лука свисали с почерневших балок, а на окнах стояли горшки с цветами.

Эми бросила взгляд на дверь, ведущую в погреб. Она захлопнула ее с силой, когда выходила, но она ни за что не спустится туда, как приличествует – как сказала бы ее бабушка – настоящей леди. Как бы этот красавец лорд ни раздражал ее, она не доставит ему удовольствия понять, что он ее сколько-нибудь беспокоит.

Хотя после того, как она в него стреляла, думать об этом уже слишком поздно.

С величайшей осторожностью Эми открыла дверь в погреб и с видом воспитанной леди спустилась по лестнице. И в награду за это она имела удовольствие лицезреть его светлость, сидящего вполоборота на койке с поднятым коленом и рассматривающего кандалы.

– Я нашла их в вашем замке, – сказала она.

Он подскочил, как нашкодивший мальчишка, которого застали врасплох.

– В моем замке? – Он сразу понял, что она имеет в виду. – Вы говорите о замке на этом острове. Наши наследственные руины.

– Именно. Я спустилась в темницы, ползала под свисающей повсюду паутиной, видела скелеты врагов вашей семьи…

– Да будет вам. – Он выпрямил ногу. – Нет там никаких скелетов.

– Нет, – призналась она.

– Их убрали уже много лет назад.

На мгновение Эми испытала шок. Значит, его предки все же были безжалостными убийцами!

Потом она поняла, что он ухмыляется. Этот напыщенный болван над ней издевается!

– Если бы мне удалось найти еще одну пару кандалов в хорошем состоянии, я бы приковала обе ваши ноги к стене.

– Зачем же на этом останавливаться? Почему бы не заковать и руки? – Он двинул ногой, и цепь звякнула. – Представьте себе удовольствие, с которым вы будете наблюдать, как мое голое тело приковано к холодной стене и я умираю от голода…

–  Умираете от голода? – Она бросила многозначительный взгляд на пустой поднос, а потом позволила себе саркастически улыбнуться.

– Все же вам не так уж неприятен вид моего голого тела. – Он пристально на нее посмотрел, и ей показалось, что в его светло-карих глазах на секунду вспыхнула искра. – Разве все дело не в этом?

– Простите? – Она подошла поближе, оставаясь на приличном расстоянии от его длинных рук. – О чем это вы говорите?

– Я с презрением отверг вас, разве нет?

– Что? – На что это он намекает?

– Вы – девушка из моего прошлого, невзрачная дебютантка, которую я не пригласил на одном из балов на котильон или на какой-то другой танец. – Джермин растянулся на койке с видом полной расслабленности. – А может, и пригласил, но не разговаривал с вами. Или не предложил принести вам лимонаду, или…

– Что за ерунда. – Она села в кресло-качалку. – Так вы думаете, что причиной этого похищения было то, что вы, всемогущий маркиз Нортклиф, из жалости пригласили танцевать меня – девушку, которую никто не приглашал?

– Что вы! У меня не столь плохой вкус, как вы думаете. – Он оглядел ее критическим взглядом, остановив его на ее лице. – Вы не совсем обычная девушка, и вы это знаете. В более приличном платье и с волосами, причесанными в излюбленном дамами стиле, – он пошевелил пальцами вокруг головы, – вы были бы красивее. Возможно, даже хорошенькой.

Эми крепко сжала подлокотники. Его комплименты звучали как оскорбление.

– Мы с вами никогда раньше не встречались, милорд.

Но он продолжал, будто не расслышал ее слов:

– Но я вас не помню, значит, я тогда не обратил на вас внимания и оскорбил ваши чувства…

– Черт! – взорвалась Эми и, вскочив, встала за кресло и так вцепилась в спинку, что казалось, сломает ее. Его высокомерие поразило ее.

– Вы не слышали, что я сказала? Неужели вы так самонадеянны, что не можете представить себе женщину, которую вы не интересуете как поклонник?

– Если это правда, значит, это не самонадеянность, – с уверенностью сказал он.

Она все еще не могла ему поверить. Он что же, воображает, что покрыт золотом?

– Я сказала правду. Мы похитили вас в качестве справедливого возмездия за воровство и невыполнение ваших обязанностей.

– Я не вор, – процедил он сквозь зубы. По-видимому, совесть у него все-таки осталась, если он почувствовал себя оскорбленным. – Я ничего не украл у мисс Викторины, а если бы и украл, то что? Машинку для вышивания бисером? Зачем она мне нужна?

Какой же он хитрец! Он не знает! Вот поставить его к станку, на котором ткут кружева, и заставить работать на фабрике по четырнадцать часов в день и дышать очесами ниток, забивающими легкие! Пусть бы поработал всего один день! Пусть бы вообще пошел работать, чтобы заработать себе на пропитание!

Она взяла со стола моток ниток и челнок, оставленные мисс Викториной, и поболтала крошечной полоской вышитого бисером кружева у него перед носом.

– Леди платят за такие кружева для своих платьев и ридикюлей. Рисунок очень сложный и трудновыполнимый. Вы знаете, сколько требуется времени, чтобы вышить бисером один дюйм кружев?

– Нет, но я почему-то уверен, что вы мне об этом расскажете, – со скучающим видом ответил он.

– Мисс Викторина большая мастерица, но и у нее уходит на это не менее двух часов.

– Вы преувеличиваете. – Он скорчил гримасу недоверия.

– Вот как? – Эми начинала нравиться эта перепалка. – Давайте посмотрим, как это получится у вас.

– Я не умею вышивать бисером.

– Разумеется. Вы же мужчина и к тому же лорд. У вас есть более интересные занятия. Верховая езда, бокс, охота, танцы, сигары, выпивка… – Она оглядела погреб. – А сейчас чем вы собираетесь заниматься?

Он стиснул белые зубы.

– Я могу читать… если у вас найдется книга.

– О, книга у нас есть. Даже несколько книг. Все они старые, зачитанные, но любимые. Чего у нас нет, так это денег на дорогие восковые свечи.

– Вы хотите сказать, что вечером я буду сидеть здесь в полной темноте? – Он выпрямился, забыв о своей мнимой слабости.

– Я хочу сказать, что мисс Викторина скорее пожертвует своей лампой, чем позволит вам сидеть в темноте, но эта лампа еле горит и не похожа на то, к чему вы привыкли. Вот почему мы вышиваем бисером. Когда этому научишься, можно работать и при тусклом свете.

– Если можно вышивать в темноте, значит, это не так уж и сложно? – Он рассмеялся. – Конечно же. Это ведь женская работа, она не может быть трудной.

Было очевидно, что он презирает женский пол, и она пожалела женщину, которую он выберет себе в жены.

– Не бойтесь, милорд, того, что будете выглядеть неспособным. Для начала мы подберем для вас самый простой узор.

Он проигнорировал ее замечание и снова устроился на койке, словно змея, выбравшая теплое местечко.

– Скажите правду. Я разбил ваше девичье сердце?

– Милорд, у меня нет девичьего сердца, которое можно разбить. – Она бросила критический взгляд на его распростертое тело. – А если бы было, такой человек, как вы, вряд ли смутил бы мой покой. Скучающий, праздный, без чести и совести…

– Судя по вашему презрительному выражению, вы действительно никогда не были дебютанткой. – Его в жизни еще так не оскорбляли. А эта девица… Кто она такая, что посмела посадить его в темницу и унижать достоинство маркиза Нортклифа?

Без ключа, чтобы снять кандалы, или какого-либо оружия, чтобы силой пробить себе дорогу на свободу, он ничего не сможет сделать, поэтому он решил хотя бы выяснить, кто же такая на самом деле эта Эми. Если ему удастся найти ее слабости, он сможет на них сыграть и сбежать. Если же таковых он не обнаружит, он по крайней мере немного развлечется.

Он устроился поудобнее на койке, сознательно создавая впечатление ленивого умиротворения, потому что ему нравилось видеть на лице мисс Честность-и-Справедливость это кислое выражение, словно она проглотила