Напоминание о том, что она была хозяйкой положения, положило конец сковавшему ее напряжению. Элисон не улыбнулась на его слова – не совсем же она утратила понятия о приличии, – но ее ресницы дрогнули, опустились, и вся она как-то обмякла.

Может быть, она думала, что он обходится так со всеми женщинами. Может быть, она недооценивала свою власть над ним и его уверенность, что она станет его женой. Может быть, она вообще не принимала его всерьез, но этот момент решил ее судьбу. Да, он желал получить ее земли, но больше всего он желал ее.

– Сэр Дэвид?

Его губы и язык замкнули ей рот, прежде чем она успела что-нибудь подумать. Ей и не о чем было думать, она просто не знала, чего ожидать. Он жаждал слиться с ней, дышать ее легкими, стонать ее голосом, но больше всего он жаждал продлить этот поцелуй до бесконечности. Это был самый волшебный поцелуй в его жизни. Он отпустил ее, почувствовав, что ей не хватает дыхания.

– А теперь поцелуй меня.

– Что? – Элисон открыла глаза и взглянула на него отсутствующим, как будто полусонным взглядом.

Дэвид сразу же представил себе, как она будет выглядеть после ночи, проведенной в его постели.

– Поцелуй меня.

Она поняла его без лишних слов и медленно облизнула губы.

Элисон еще не прикоснулась к нему, а он уже чувствовал, что изнемогает от блаженства. Дэвид ощутил ее дыхание, жадно вдохнув мятный аромат, ее губы и – да будет благословенно это мгновение! – ее влажный язык. В какой-то момент, прежде чем ощущение реальности покинуло его, он вспомнил сказку, рассказанную ему прабабушкой. Но ураган страсти смел все на своем пути. Желание поглотило его, и он утонул в нем, растворился без остатка.

Только один звук смог вернуть его на поверхность. Хихиканье. Визгливое женское хихиканье.

Он поднял голову, открыл глаза и встретил растерянный взгляд Элисон. Доносившееся из холла хихиканье внезапно прекратилось. Но оно положило всему конец. Или, быть может, принесло им спасение? Куда бы увлек их этот путь, на который они ступили так безотчетно и безрассудно? Он еще не успел собраться с мыслями, когда маска бесстрастия снова опустилась на лицо Элисон:

– Благодарю вас, сэр Дэвид. Отрадно сознавать, что я наняла человека, опытного во всех отношениях.

Взбешенный, он беспомощно смотрел ей вслед, когда она вырвалась из его рук. Как это у нее получается? Как она могла трепетать в его объятиях и в ту же минуту проявить полнейшее равнодушие? Ему захотелось схватить ее и трясти, до тех пор пока маска не спадет с нее. Но она ускользнула от него с присущим ей самообладанием. Дэвид успел заметить, как, выходя, она споткнулась и схватилась за косяк.

Элисон в смущении оглянулась на него.

Дэвид притворился, что ничего не видел. Но у него в голове сложился план. Он завоюет ее терпением и лаской. Он опьянит ее медовыми речами, и не успеет она опомниться, как окажется в плену романтических бредней, которые сейчас в такой моде.

Может быть, ему все-таки стоит побриться?

– Что случилось с сэром Уолтером? – Веретено медленно вращалось. Пальцы Эдлин тщательно сучили нить из пушистой массы необработанной шерсти.

– Не делай ее слишком тонкой, – предупредила Элисон, раздумывая тем временем, что ей ответить.

Похоже было, что каждый обитатель замка по-своему толковал причину утренней вспышки сэра Уолтера. Стараясь ничем не проявить свое смущение, Элисон спокойно сказала:

– Сэр Уолтер, очевидно, видел, как благосклонно я отвечала на поцелуй сэра Дэвида, и это ему не понравилось. Я понимаю теперь, что я зря не закрыла дверь.

Глаза Эдлин возбужденно блестели:

– Филиппа говорит, что, если бы вы закрыли дверь, вы бы и сейчас там оставались.

У Элисон дрогнула рука. Нить порвалась, веретено упало на пол, и все обернулись на стук.

– Вот как? – Нагнувшись за веретеном, Элисон скрыла выступившую у нее на лице краску. – А что на это сказали остальные?

Эдлин прижала руки к груди:

– Все говорят, что это было бы так романтично, если бы самый славный наемник в Англии завоевал сердце прекрасной хозяйки Джордж Кросса.

Элисон едва удержалась от смеха:

– А я-то думала, что тебе неизвестна репутация сэра Дэвида.

– Мне рассказали.

Ей рассказали. Все в замке только и делали, что сплетничали про Дэвида. «Про сэра Дэвида», – поправила себя Элисон. Она уже поняла, что даже в мыслях о нем нельзя позволять себе такую интимность. Он обладал удивительной способностью читать ее мысли и истолковывать их в свою пользу.

Теперь она дала повод для сплетен, и он, конечно, станет их поощрять, пока не добьется своей цели или пока она его не выгонит. А выгнать его она не могла.

Снимая с веретена уже почти полный моток, она сказала: