устремились вверх по ступенькам.
— Мне почти жаль ее, — произнес Оскар на полпути наверх.
Пораженный, Джо повернулся к нему.
— Да как ты смеешь!
— Мне жаль Ллл, — добавил Оскар. — Если помнишь, я один из них.
Джо опять наблюдал за собой — как он снова тащится по ступенькам, с трудом скрывая смущение.
— А мне по-настоящему ее жаль, — сказал Джо.
— Достаточно, чтобы вступить в армию? — спросил Оскар.
— Жлуп, — выругался Джо. — Разумеется.
— Я так и рассчитывал.
Когда они вышли из верхней двери на улицу, Джо прищурился от яркого света.
— Ни Тай, — мгновение спустя произнес он. — Ни сказал, что несколько дней назад приходил поговорить с Сан-Севериной.
Оскар кивнул.
— Сюда? Он видел ее такой?
Оскар снова кивнул.
— Значит, он тоже это пережил, — сказал Джо. И пошел дальше по улице.
— Надеюсь, он добрался до солнца.
— Ее не смогли как-то усыпить или загипнотизировать, — размышлял Джо, снова глазея сквозь стеклянную стену внутрь аппаратной.
— Если она засыпает, Ллл перестают строить, — объяснил Ком. — Это входит в контракт. Чтобы Ллл функционировали, владение все время должно быть сознательным.
— Этого я более или менее ожидал. Но как можно быть уверенным, что она все еще в сознании внутри этого… этого зверя? Хоть кто-нибудь может до нее достучаться?
— Этот зверь — ее защита, — объяснил Ком. — Ты готов в дорогу?
— Как никогда.
— Тогда я хочу, чтобы ты взял с собой одно комплексное утверждение, которое в дальнейшем потребует мультиплексной оценки. Единственными существенными элементами в любом обществе являются художественный и криминальный, ибо только они, посредством выяснения ценностей данного общества, способны вынудить его измениться.
— А это верно?
— Не знаю. Мультиплексно я это не оценивал. Но позволь мне далее заметить, что ты отправляешься изменять общество. Ты не получил той подготовки, как, скажем, Ни Тай, который должен проделать это художественно.
— Я уже заметил, — сказал Джо. — Скажи, Ком, а куда вообще-то направляется армия?
— К Имперской звезде, — ответил Ком. — Есть у тебя хоть какое-то представлении о первом твоем криминальном действии?
Джо немного подумал.
— Ну, пока ты не сказал, каково наше место назначения, я думал, что это должен быть уход в самоволку. А теперь я не уверен.
— Хорошо, — сказал Ком. — Прощай, Джо.
— Прощай.
XIV
Джо почти сразу решил, что служба в армии ему не по вкусу.
Через три минуты его пребывания на десятимильном звездолете, пока он болтался в толпе других призывников, рядом случилось пройти принцу Нактору. Когда призывники расступились, принц Нактор увидел Дьяка. Дьяволов котенок молотил лапами по воздуху и чирикал. Когда Джо подошел взять его на руки, принц Нактор спросил:
— Это твой?
— Так точно, сэр, — отозвался Джо.
— На борт тебе его брать нельзя.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Джо. — Я прямо сейчас о нем позабочусь.
С его расширенным зрением не составляло проблемы определить на этом линкоре такое место, где он смог бы спрятать Дьяка.
Корабль был переоснащен несколько лет назад, и массу старого оборудования убрали, чтобы заменить на более компактные узлы. Старый смотровой зал, где размещался фотогенератор прямого контакта, начисто выпотрошили, и отсек у стеклянной стены корпуса вначале использовался для хранения вещей, которые уже никогда не понадобятся, а затем и вовсе был задраен.
Джо выскользнул из толпы призывников, стащил из ремонтной секции разводной ключ и нашел задраенную дверцу. Открутив все гайки, он подтолкнул Дьяка во тьму и стал было снова закрывать дверцу, но тут у него родилась идея. Джо вернулся к ремонтной секции и взял оттуда алфавитный трафарет, банку желтой краски и кисточку. Вернувшись к дверце, он изобразил на ней надпись:
Наверх Джо вернулся как раз вовремя, чтобы получить форму и снаряжение. Квартирмейстер потребовал у него карточку довольствия. Джо объяснил, что у него такой не имеется. Тогда квартирмейстер пошел запросить главный компьютер. Джо снова спустился к дверце и залез внутрь. Там оказалась крохотная передняя — желтой макушкой Джо задел пыльный потолок.
И тут он услышал музыку.
Похожий инструмент Джо слышал давным-давно, еще когда был челночником. Гитара Рона. Только эта гитара играла по-другому, гораздо быстрее. И голос — он никогда такого не слышал. Голос был протяжный и богатый, как его окарина.
Джо подождал, страшно желая заглянуть и посмотреть, но противясь этому желанию. Он один раз прослушал песню, а затем мелодия повторилась. Тогда он достал свой инструмент и стал подыгрывать. Пение прервалось, гитара умолкла. Джо доиграл мелодию до конца, затем открыл дверь.
Она сидела на полу перед батареей хрустальных блоков. Стеклянная стена звездолета пропускала белый свет Тантамаунта. Она подняла глаза от гитары, и ее лицо — прекрасное лицо, с тонкими чертами, смуглое, обрамленное роскошными каштановыми волосами, откинутыми на одно плечо, — исказилось в безмолвном ужасе.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Джо.
Она попятилась к стене из хрустальных блоков. Ее ладонь лежала на светлом корпусе гитары, пальцы скользили по древесине, оставляя на полировке мерцающие дорожки.
— Ты Дьяка не видела? — спросил Джо. — Такой большой дьяволов котенок, восемь лап, рога? Пришел сюда минут пятнадцать тому назад?
Она твердо помотала головой. Эмоциональность жеста подсказала Джо, что отрицание было общим и не связывалось с его конкретным вопросом.
— Ты кто? — спросил он.
