подняла вверх голову.
Он поцеловал ее, и снова на долгую минуту она прильнула к нему. Потом, высвободившись из его объятий, отступила на шаг назад.
— Тебе пора идти.
И снова ее голос звучал ровно, почти спокойно. Хэл стоял, глядя на нее, инстинктивно чувствуя, что не следует больше прикасаться к ней, и в то же время ощущая, как сильна ее внутренняя затаенная боль.
— Береги себя, — добавила Рух.
Вдруг, совершенно неожиданно, Эпсилон Эридана, пробившись сквозь нависшие над ними тяжелые тучи, обдал их теплым желтым светом, и лицо Рух в этом свете предстало перед ним побледневшим, чистым и молодым.
— Все будет хорошо, — машинально произнес Хэл. Она протянула ему руку. Кончики их пальцев едва соприкоснулись. Потом Рух, резко повернувшись, пошла через лес обратно к своему отряду. Хэл смотрел ей вслед, пока она не скрылась из глаз, затем тоже повернулся и вдруг вспомнил, что он вот так же покидал Дитя Господа, и случилось это только вчера пополудни.
Он шел быстро, размышляя о том, как много ему предстоит сделать в течение ближайших двадцати четырех часов. После хорошего обеда и долгого сна ему не составило труда привести себя в знакомое состояние активности, всегда послушно возникающее по его команде. Он уже не обращал внимания на усталость, на саднящую боль в горле и в груди и на другую, тупую боль, притаившуюся в затылке с тех пор, как у него началась лихорадка; эта боль, словно злобная и трусливая собака, то набрасывалась на него, то снова пряталась.
Он не стал привязывать каждого осла отдельно, как обещал Рух, когда рассказывал ей о своих планах, однако ему все равно пришлось уводить их всех с маршрута движения партизан по одному и в разных местах, так чтобы милиция не догадалась, что в отряде не осталось ни одного животного. Признаки того, что какого-либо осла уводили в сторону от основного следа, оставленного отрядом, не должны были насторожить преследователей. Прежде чем отпустить на волю захромавших или заболевших животных, их уводили в сторону от маршрута движения колонны, чтобы они не пытались догнать своих собратьев и снова присоединиться к ним. На этот раз, как только Хэл уводил очередного осла на безопасное расстояние от главного следа отряда, он шел с ним прямо на выбранное им временное место сбора и привязывал его там рядом с другими животными, приведенными ранее.
Именно к этому сборному пункту он сейчас и направлялся. Придя на место, он увидел, что ослы, собранные им в неглубокой лощине, мирно пасутся, освещаемые теплыми лучами Эпсилона Эридана, проделавшего уже добрую половину своего пути к полудню на небосводе, теперь лишь кое-где покрытому отдельными облаками.
Хэл приступил к организации вьючного обоза. Его задачу облегчило то обстоятельство, что часть имущества из вьюков бойцы разобрали по своим рюкзакам и теперь ее количество уменьшилось настолько, что пять из двадцати пяти ослов могли идти порожняком и служить резервом на тот случай, если что-нибудь произойдет с одним из животных, несущих на спине груз.
Однако даже с учетом этого обстоятельства и при весьма благоприятной погоде в одиночку управлять караваном из двадцати пяти голов при движении по такой сложной местности было чрезвычайно трудным делом. Он начал с того, что снова навьючил на ослов поклажу, снятую с них сразу же после привода в эту лощину, затем поставил всех животных одного за другим и привязал друг к другу поводьями. Прошло почти три часа, прежде чем их караван смог отправиться в путь, до наступления сумерек оставалось примерно шесть часов. Хэл повел своих подопечных вниз по склону почти прямо на восток, к ближайшей обозначенной на его карте дороге, которая могла служить Барбеджу удобной магистралью для получения припасов и снаряжения, а также людских резервов, позволявших ему продолжать преследование отряда. За остававшееся до наступления темноты время Хэл смог приблизиться к дороге на расстояние около полукилометра. Здесь он выбрал место для отдыха, очень похожее на то, где он оставлял ослов до этого, развьючил животных, отвязал друг от друга и пустил пастись, привязав каждого к стволу или толстой ветке дерева. Потом поел и забрался в спальный мешок, приказав самому себе проснуться через четыре часа.
Открыв глаза, Хэл увидел, что, как он и ожидал, луна Гармонии, называвшаяся Дочь Господа, стояла уже высоко в почти безоблачном ночном небе, и хотя она сияла только одной своей половиной, тем не менее давала вполне достаточно света для осуществления задуманной Хэлом вылазки.
Он собрал небольшой рюкзак, положив в него немного продуктов, аптечку первой помощи, боеприпасы и непромокаемую одежду, и оставил ослов отдыхать под луной. Подойдя к дороге, Хэл направился вдоль нее отыскивать один из пунктов снабжения милиции.
Он нашел его через двадцать минут. Охрана спала, все освещение на пункте было выключено, поэтому Хэл сначала обнаружил его по запаху и только потом увидел. Приткнувшись у края дороги, на открытом пространстве стояла палатка, рядом виднелись штабеля нераспакованных ящиков, тускло светились угли догоревшего костра, кругом валялся обычный в таких местах мусор. Букет из запахов дыма, отбросов и нечистот, с примесью более тонких ароматов ружейной смазки и грязных брезентовых подстилок, привел его прямо к нужному месту.
Сняв с плеч и опустив на землю между стволами деревьев в нескольких метрах от милицейской палатки рюкзак, Хэл положил рядом с ним ружье и крадучись бесшумно пробрался на территорию пункта. Ночь выдалась очень тихой, насекомые в это время года еще не появились, поэтому он отчетливо слышал тяжелое дыхание по крайней мере одного из сидящих охранников. Он, конечно, мог бы без всякого риска для себя приподнять клапан входа и, заглянув внутрь палатки, убедиться, что их там всего двое, но никакой надобности в этом не было. Все свидетельствовало о том, что здесь находилось не больше двух человек.
Он обследовал штабеля ящиков, но, не вскрывая их, невозможно было определить, что там находится. Он поднял один из них. Судя по весу, его содержимое представляло собой либо оружие, либо запасные части к нему, либо, какие-то другие металлические детали. Упаковки с едой типа «открывай и ешь», которая обычно составляет пищевое довольствие милиции при проведении подобного рода операций, уложенные в коробки таких размеров, весили бы гораздо меньше, точно так же, как и медикаменты, одежда и прочие припасы. Внешний вид пункта и количество пустых упаковок из-под еды говорили о том, что эти двое, скорее всего, пробыли здесь уже пару дней и останутся по меньшей мере еще на день. Если бы на этом пункте снабжения не ожидалось хотя бы одной партии груза, то никаких охранников здесь уже не было бы, они уехали бы обратно с тем грузовиком, который выполнял предыдущую доставку. Хэл внимательно осмотрел следы там, где производилась разгрузка предыдущих партий: по крайней мере в течение одного дня солнечный свет и влага воздействовали на вмятины, оставленные в земле в том месте, где последний из прибывших сюда грузовиков, выключив вентиляторы, опускался на грунт.
Из всего этого следовало, что завтра здесь должен появиться хотя бы один грузовик.
Хэл еще раз внимательно окинул взглядом территорию пункта, фиксируя в памяти расстояния между отдельными объектами, а также общую планировку. Он без труда представил себе, как завтра здесь будут разворачиваться события. Закончив с этим, он повернулся и исчез в лесу так же бесшумно, как и появился. Через час с небольшим он снова оказался рядом со своими ослами и нырнул в спальный мешок, намереваясь заснуть.
Хэл проснулся перед рассветом, а час спустя уже притаился на склоне холма, метров на десять выше пункта снабжения. Маловероятно, что ближайший милицейский гарнизон, где бы он ни находился, станет до наступления утра заниматься загрузкой и отправкой сюда грузовика. Охранники все еще спали в своей палатке, а потом он имел возможность наблюдать за процессом их пробуждения.
Из разговоров, которые охранники вели между собой за завтраком, он узнал, что в этот день припасы должны доставить за час до полудня, причем на трех грузовиках. Хэл стиснул зубы. Три грузовика, каждый с водителем и грузчиком, и вдобавок еще эти двое — многовато для того, чтобы управиться с ними одному. Однако минут десять спустя, услышав дополнительные сведения, Хэл уже бежал назад, к своим ослам. В конце дня здесь должен появиться еще один грузовик, которого охранники ждали с большим нетерпением. Он приедет только затем, чтобы забрать их отсюда и увезти назад, в Аруму, к привычной казарменной жизни.
Прибытие этого грузовика открывало ему такие возможности, о которых можно было лишь мечтать.
