девятнадцать лет, и она будет под вашим покровительством до тех пор, пока вы не доставите ее к жениху. Когда она покинет замок, я буду считать свои обязательства перед нею выполненными.

Чарльз долго всматривался в ее лицо потемневшими от гнева глазами. Он поверить не мог, что графиня так небрежно и бессердечно сбросит с себя обязательства перед беззащитной круглой сиротой, своей племянницей, с таким равнодушием отправит ее во власть человека, от которого ей не приходится ждать доброго и бережного отношения. Это было все равно, что отправить овечку прямо в логово волка.

Прискорбно, что суждение отца мисс Монктон о ее будущем женихе оказалось таким ошибочным. Он не смог разглядеть того, что довелось видеть Чарльзу — расчетливое, жестокое выражение в глазах полковника. Видимо, в те дни у него было тело Адониса и лицо ангела, за которыми ловко скрывалась его порочная и подлая натура.

— Вы не должны забывать о солидном состоянии мисс Монктон. Перспектива уйти в отставку богатым человеком и обосноваться в Грейвли, чрезвычайно соблазнительна для тщеславия полковника Уинстона. Он спустит состояние вашей племянницы в ту же минуту, как только наложит на него руки. Полковник Уинстон оставил Ост-Индскую компанию с позором — произошел отвратительный скандал, связанный с его пренебрежением к долгу, в результате чего погибло много людей.

— В таком случае он, вероятно, сделал для себя серьезные выводы, — небрежно ответила графиня.

— Увы, на следующий день его обнаружили в публичном доме напившимся до бесчувствия.

— Понимаю. Я буду вам признательна, сэр Чарльз, если вы не станете говорить моей племяннице о… о неприятных привычках полковника Уинстона, хотя лично меня они не беспокоят. Вы понимаете, не так ли?

Чарльз все понял и преисполнился негодованием. Он видел, что графиня не любит свою племянницу и готова отправить ее куда угодно, не испытывая ни малейших угрызений совести, что ей не терпится от нее избавиться, она и не думает обременять себя беспокойством по поводу дальнейшей судьбы девушки.

— Простите меня, графиня, если я скажу, что вы слишком наивны. Я сообщил вам факты, но вы предпочли игнорировать их. Больше я ничего не могу сделать. Но если не помешать браку юной девушки с таким человеком, он очень быстро погубит ее.

Видимо, для графини был неожиданным его жесткий тон и откровенное высказывание, и она с возмущением выпрямилась.

— Сэр, вы преувеличиваете. Я знаю свою племянницу, — холодно заявила она. — Если вас беспокоит, что она будет делать, добравшись до Грейвли, то это напрасный труд. Она разумная и такая же уравновешенная девушка, какой была ее мать. В Англии она сама подумает и решит, выходить или нет за полковника Уинстона, и, я уверена, выйдет за него. Что касается полковника Уинстона, он не станет терять время и сразу на ней женится.

Чарльз, который повернул голову к двери, услышав какой-то шум, круто обернулся к графине, глубоко возмущенный ее равнодушием.

— Именно по этой причине я и надеялся, что вы поедете вместе с ней! — воскликнул он в гневе. — Я мало что знаю о мисс Монктон, но из ваших слов я сделал заключение, что она питает романтическую и детскую привязанность к этому человеку. Вы могли бы защитить и поддержать ее, когда она обнаружит — а это непременно произойдет, — что брак с полковником Уинстоном для нее невозможен.

Графиня встретила его взгляд с холодной улыбкой.

— Думаю, вам следует познакомиться с моей племянницей. Она сама скажет вам, как ей не терпится вернуться в Англию. Прошло уже шесть лет с тех пор, как скончался ее отец, и она покинула Грейвли.

— И более шести лет, как она видела полковника Уинстона!

— Да, но, как я сказала, она сама примет решение.

— Что я всегда и делаю, тетушка, — прозвенел в комнате женский голос.

Чарльз обернулся — в дверях стояла девушка.

Чарльз встал ей навстречу и узнал в ней ту, что накануне раздавала еду деревенским ребятишкам. Тихо притворив за собой дверь, она двинулась к ним. Он был очарован ее непринужденно-горделивой осанкой, ясным свежим лицом в обрамлении аккуратно забранных назад иссиня-черных волос. Лицо ее хранило бесстрастное выражение, но он догадался, что она кое-что слышала из их беседы с графиней и глубоко возмущена в душе.

— Сэр Чарльз, позвольте представить вам — это Мария, будущая супруга полковника Уинстона. Мария, познакомьтесь с сэром Чарльзом Осборном. Он будет сопровождать вас в Англию.

Чарльз слегка поклонился и произнес несколько подобающих случаю слов. Но, подняв голову, встретил ее взгляд, полный холодного любопытства и настороженности. Ему почудилось, что зеленые глаза Марии смотрят ему прямо в сердце. Он не видел глаз, обладающих большей притягательной силой и проницательностью.

Она заговорила, и он осознал всю глубину ее очарования. У нее был низкий, очень приятный, богато интонированный голос, и слышать ее французский было просто отрадой. Все в ней казалось милым и неотразимым, и Чарльз с внезапно проснувшимся интересом вглядывался в умные лучистые глаза девушки.

Мария узнала в нем мужчину, с которым столкнулась накануне в деревне, и насторожилась.

— Вы? Так вы и есть тот человек, которого послал за мной полковник Уинстон?

— Он не послал меня, мисс Монктон. Он спросил меня, не соглашусь ли я сопровождать вас, когда услышал, что я еду во Францию.

По выражению его глаз она с досадой поняла, что он почувствовал ее неприязнь и что это его забавляет.

— Понимаю. Не знаю, что вы имели в виду, когда сказали моей тете, что в Англии я найду невозможным выйти замуж за полковника Уинстона, и не желаю это знать. Но против моей воли он не заставит меня стать его женой. Этого никто не в состоянии сделать, сэр.

— Он… Он очень изменился с тех пор, как вы видели его в последний раз. Вы должны быть готовы к этому.

— Но ведь и я изменилась, — с живой ясной улыбкой возразила она. — Этого и следовало ожидать после шести лет!

— Я говорю серьезно, мисс Монктон.

Мария слушала его с растущим раздражением. Она готова была многое ему сказать, но только не под бдительным оком тетки, ловившей каждое ее слово. Самоуверенные манеры и властный взгляд Чарльза не понравились Марии, но слова его заставили ее вспомнить о собственных сомнениях относительно брака с Генри.

В последнее время в душе ее зародились смутные подозрения относительно жениха. Возможно, потому, что, повзрослев, она стала более критично оценивать содержание его писем, которые раз от раза оказывались все более краткими и, судя по почерку, писались наспех. Создавалось впечатление, что переписка с нею была для него скорее тягостным долгом, чем радостью. Как бы то ни было, прежнее восхищение полковником Уинстоном постепенно ослабело.

Но не станет же она открывать свои сомнения этому надменному англичанину!

— Вам не нравится полковник Уинстон, не так ли, сэр?

— Нет, — честно признался он, — не нравится.

— Ситуация в стране сейчас тревожная. Уверена, у вас есть более важные дела, чем сопровождать совершенно незнакомую вам женщину через всю Францию.

— У меня действительно есть важные дела, которые меня занимают.

— Но если полковник вам не нравится, почему же вы согласились выполнить его просьбу?

— Одна из причин состоит в том, что наши с вами отцы были очень близкими друзьями. Они вместе служили в Индии.

— О! Понимаю. Я… Я этого не знала.

— Но как вы могли знать?

— А другие причины?

Чарльз улыбнулся.