Спок с щелчком закрыл аккумуляторную пластину коммуникатора. Встретившись с вопросительным взглядом Маккоя, первый офицер покачал головой:

– С коммуникатором все в порядке, доктор. Должно быть, корабль вне радиуса действия.

– Они бы этого не сделали, если только… – Маккой сделал паузу, приходя к тому же выводу что и Спок. – Клингоны.

– Это будет самым логичным объяснением. Если 'Энтерпрайз' вступил в бой, может пройти некоторое время прежде чем он сможет вернуться.

– Сареку нужна немедленная медицинская помощь. Если мы быстро не доставим его в медотсек, он умрет.

– Я в курсе, доктор, – ответил Спок. – Однако, до тех пор, пока корабль не вернется, у нас есть несколько возможных вариантов.

Сарек зашевелился в крепких объятиях своего сына, застонал, и его глаза открылись.

– Аманда?..

Его прерывистый вздох был слабым, но скрытое за ним переживание не поддавалось сомнению.

– Отец… – челюсти Спока сжались, и он остановился на мгновение, прежде чем продолжить. – Ты серьезно пострадал. Ты на Эта Скорпии. Мать в безопасности, на Вулкане.

Сарек, похоже, не узнавал своего сына. Он слабо ухватился за плечо Спока, лицо исказилось в агонии:

– Жена… больно, боль…

– Сарек, это Леонард Маккой с 'Энтерпрайза'. Вас ранили. Постарайтесь лежать неподвижно. Мы доставим вас на корабль так быстро, как только сможем.

Сарек повернул голову и пустым взглядом уставился на Маккоя.

– Позор… ни один вулканец не может… я должен…

– Отец,…

– Не могу… справиться с болью, – выдохнул Сарек. – Аманда?

– Давай перенесем его на кушетку, Спок.

Они находились в длинном узком кабинете, обставленном в старомодном стиле. Один конец комнаты занимал громадный рабочий стол красного дерева, на другом по бокам от камина располагались две кушетки. Вся стена за столом была испещрена рядом узких высоких окон, дающих панорамный обзор на разгром внизу.

Первый офицер перенес отца на кушетку и уложил на жесткие подушки, Маккой встал позади.

– Жена, позаботься!

Видя смятение отца, Спок приподнял бровь и в его темных глазах Маккой увидел смешение беспокойства и тревоги. Спок и раньше видел Сарека испытывающим боль, но тогда боль подавлялась вулканским стоицизмом. Семь лет назад, во время путешествия на 'Энтерпрайзе' к планете Бабель Сарек был страшно болен, но никогда не бредил и не испытывал дезориентации.

– Сейчас он слишком сильно изранен, слишком слаб, чтобы войти в целительный транс, и он не может совладать с болью, – объяснил Маккой.

– Отец, ты должен контролировать, – произнес Спок, его голос был тверд. Когда Сарек не ответил, Спок взял руку отца в свою, как будто хотел передать ему часть своих собственных сил.

Глаза Маккоя расширились, когда он наблюдал за Споком и Сареком. Эта сцена внезапно напомнила ему о том, что случилось на Земле несколько месяцев назад. Он сморгнул слезы вины, слишком хорошо припомнив момент, когда смерть Дэвида Маккоя так потрясла его. Это был тяжелый урок, настоящий шок, когда роли поменялись и родитель превратился в дитя. Возможно, для Спока это намного сложнее. Маккой готов был поспорить, что впервые Сарек был вовсе не безупречным в присутствии своего сына.

– Он не сможет, Спок. – Голос Маккоя был одновременно извиняющимся и предостерегающим. – У него нет сил. Бог знает, как долго он был в таком состоянии. Это поистине чудо, что он еще вообще жив.

– Он вулканец.

Краткий ответ Спока красноречиво свидетельствовал о смятении чувств, скрытых за маской внешнего спокойствия.

– Разреши мне дать ему что-нибудь, чтобы помочь отдохнуть.

Спок пристально смотрел в невидящие глаза.

– Спок, – рука Маккоя легла на плечо первого офицера. – Он может быть слышит тебя, может быть на каком-то уровне ощущает твое присутствие. Но он испытывает слишком сильную боль, чтобы мы могли ждать, пока он осознает, о чем ты пытаешься с ним говорить. Позволь мне посмотреть, что можно сделать.

– Конечно, доктор.

Спок резко встал и отодвинулся назад.

Маккой что-то буркнул себе под нос, пытаясь стабилизировать состояние посла. Его речь перемежалась невнятными ругательствами в адрес клингонов, революционеров и сестры, паковавшей аптечку.

Пока Маккой работал, Спок подошел к окну и окинул взглядом столицу. Уже спустилась ночь, но пылающие здания освещали все вокруг, а клубы густого дыма затмевали первые вечерние звезды.

Доктор подошел сзади и их взгляды встретились в отражении на стекле. Спок вдруг осознал, как глубоко погрузился в воспоминания о прошлом.

– Я дал ему болеутоляющее и кое-что, чтобы замедлить внутреннее кровотечение, – Маккой вздохнул. – Но это слабоватая замена тому, что ему действительно нужно. Мы должны доставить его на 'Энтерпрайз'.

– В данное время это невозможно.

– Буду с тобой честен, Спок. Я даже не знаю, спасет ли его возвращение на корабль. Только благодаря своему вулканскому организму он все еще дышит.

– Понимаю.

– Прости, Спок.

– Извинения бесполезны.

Маккой ощетинился, но прежде чем он успел заговорить, Спок повернулся к нему лицом.

– Вы сделали все, что в ваших силах, доктор, и я не знаю никого другого, кому бы я смог доверить столь драгоценную ношу.

Гнев Маккоя исчез, уступив место кривой улыбке.

– Почему-то мне кажется, Спок, что ты только что сделал мне комплимент…

Вулканец спокойно встретил его взгляд.

– Да, доктор. Я уверен, что сделал.

– Лейтенант Мартинез, – повернувшись к одному из охранников, сказал Спок. – Вы будете нести вахту на этом этаже. Отыщите комнату, из которой виден вход в посольство. Мичман Петерсен, вы будете следить за