Костюм включил автообогрев; Джо почувствовал, как холод морской воды постепенно отступает.

— Джо Фернрайт, — вновь раздался голос Мали. — А ты не думаешь, что Глиммунг мог подослать меня к тебе? Чтобы мы нырнули вдвоем, а вынырнула я одна? Ведь Глиммунг знает предсказание Календы. Ты об этом не задумывался?

Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Но сейчас Джо похолодел.

Ему показалось, что океан сдавливает его тело мертвой хваткой; обжигающий холод проник в сердце, живот свело судорогой. Это был дремучий, первобытный страх. Джо почувствовал, что не может с ним справиться.

— А с другой стороны, — продолжала Мали, — текст, который тебе показала Календа, мог быть сфабрикован специально для тебя. Единственный экземпляр, который видел только ты.

— Откуда ты знаешь о Календе и о новом тексте? — просипел Джо.

— От Глиммунга.

— Значит, он читал то же, что и я… Получается, что это не подлог. Будь это так, ты бы здесь не появилась.

Она засмеялась, больше ничего не сказав. Они все дальше и дальше погружались в бездну.

— Тогда получается, я прав, — решил Джо.

Ниже, в фокусе фонаря, показался гигантский желтый скелет. Слева от Джо свет фонаря выхватил из мрака другую часть колоссальной туши. Огромной… как ковчег, построенный, чтобы вместить каждую тварь, и — погрузившийся на дно Маре Нострум.

«Это ковчег смерти», — подумал Джо.

— Что это? — спросил он Мали.

— Скелет.

— Чей? — Джо устремился к находке, стараясь высветить фонарем как можно больше.

Вскоре Мали подплыла поближе, и Джо смог различить лицо девушки сквозь кислородную маску. Ее голос слегка дрожал. Чувствовалось, что она не ожидала этой находки.

— Это Глиммунг, — проговорила она. — Это скелет древнего, давно умершего и забытого Глиммунга. Он здорово зарос кораллами. Должно быть, он лежит здесь не меньше ста лет.

— Ты не знала о том, что он существует, что он здесь? — спросил Джо.

— Об этом знал (разве что) Глиммунг. А я — нет. — Она задумалась. — По-моему, это был Темный Глиммунг.

— Что ты сказала? — не понял Джо. Страх давил все сильнее, превращаясь во всепоглощающий ужас.

— Это почти невозможно объяснить. — Мали с трудом подыскивала слова. — Так же, как с антиматерией: об этом можно говорить, но представить себе очень трудно. Есть Глиммунг, а есть Темный Глиммунг. Всегда — сколько одних, столько и других. У каждого Глиммунга есть его противоположность, его темный Двойник. И в течение жизни, рано или поздно, ему приходится уничтожить своего двойника, иначе тот уничтожит его.

— Почему? — спросил Джо.

— Потому что так устроен мир. Еще спроси: почему это камень? Просто так сложилось. Они — взаимоисключающие явления, или, если хочешь, свойства. Да, свойства, как у химических веществ. Видишь ли. Темные Глиммунги как бы не совсем живы. И в то же время они не мертвы. Говорят, что это двойное существование свойственно не только Глиммунгам; говорят даже, что… — Она осеклась. — Нет! Только не это. Только не сейчас, ради бога, не сейчас!..

Рассыпающийся остов, покрытый колониями кораллов, ковылял прямо к ним.

Когда-то его облик напоминал человеческий; он держался прямо и передвигался на крепких ногах. Но сейчас его позвоночник гнулся, а ноги тащились по дну, словно из них вылущились кости. Джо смотрел, как он приближается, понимая, что чудовищное существо ищет именно его. Медленно и неуклюже он двигался к Джо. Вскоре уже можно было различить его черты.

Джо почувствовал, как весь мир рассыпается на куски.

— Это твой труп, — проговорила Мали. — Здесь время просто не…

— Он слепой, — прошептал Джо. — Его глаза, они… сгнили. Разве он видит меня?

— Он чувствует тебя. Он хочет… — Она замолчала.

— Чего он хочет?! — Джо закричал, заставив Мали вздрогнуть.

— Он хочет поговорить с тобой, — прошептала Мали. Казалось, она оцепенела, как птица под змеиным взглядом.

«Черт возьми, я остался один на один с этой штукой», — понял Джо.

— Что же мне делать? — на всякий случай спросил он.

— Не надо… — Мали опять замолкла, потом отрывисто произнесла: — Не надо его слушать.

— Разве мертвец может говорить? — в ужасе промолвил Джо.

Странно, что он не лишился рассудка, увидев собственные останки. Но еще и говорить с ними? Нет, это явное безумие. Должно быть, какое-то подводное существо, увидев Джо, попыталось присвоить его облик.

— Он скажет тебе, чтобы ты уходил, — объяснила Мали. — Чтобы ты покинул этот мир. Оставил в покое Хельдскаллу и Глиммунга с его планами. Смотри: он уже пытается что-то произнести.

Полусгнившая плоть на лице трупа чуть раздвинулась. Джо увидел сломанные зубы, и затем из дыры, в которую превратился его рот, вырвался наружу звук.

Это был глухой рокот, как будто рядом грохотала гигантская якорная цепь. И все же существо пыталось…

Наконец, когда оно приблизилось к Джо, покачиваясь на волнах, Джо различил одно слово, затем другое…

— Оставайся, — произнес труп, широко открывая рот. Мелкая рыбешка исчезла внутри, затем выплыла обратно. — Ты… должен… идти дальше. Дальше. Поднимать. Хельдскаллу.

— Ты еще жив? — спросил Джо.

— Здесь нет ничего живого, — подала голос Мали. — Ничего живого, в обычном смысле этого слова. Остаточная энергия… как заряд севшей батарейки.

— Но он еще не существует, — выдохнул Джо. — Он появится лишь в будущем.

— Здесь нет будущего, — объяснила Мали.

— Но ведь я-то жив. Я смотрю на этого урода, на этот разлагающийся труп. Если бы это был я, как я мог бы говорить с самим собой?

— Наверно, ты прав, — согласилась Мали. — Но разница между вами не абсолютна. У тебя есть кое- что от него; в нем тоже есть частица тебя. Вы оба — это ты, и вы оба — это он. «Дитя — отец человеку», помнишь? И человек — отец трупу. Правда, я думала, он потребует, чтоб ты убирался, а он, наоборот, просит тебя остаться. Вот зачем он пришел к тебе. Я чего-то не понимаю. Он не может быть твоей черной стороной, уж во всяком случае не в том смысле, как я объясняла. Он почти разложился, но ведет себя доброжелательно. Темные же никогда не бывают доброжелательны. Позволь, я кое-что спрошу у него.

Джо промолчал. Мали сочла молчание знаком согласия.

— Как ты умер? — спросила она у мертвеца.

В свете фонаря блеснули оголившиеся кости. До Джо и Мали донеслось неразборчивое:

— Нас убил Глиммунг.

— Нас? — встревожилась Мали. — Кого? Всех?

— Нас, — скелет показал рукой на Джо. — Нас двоих, — добавил он и замолчал. Его начало сносить течением.

— Но это ничего… — продолжал он. — Я сделал небольшой ящик, в котором чувствую себя в безопасности. Я забираюсь туда и запираю вход, и большинство хищных рыб не может туда проникнуть…

— Ты хочешь сказать, что пытаешься защитить свою жизнь? — спросил Джо.

— Но она давно кончилась.

Слишком невероятным и нелепым было все происходящее. Сама мысль, что разлагающийся труп — его собственный труп — ведет здесь какое-то подобие существования, так же как и любое другое существо,