— Тогда вы знаете: там написано, что восстановление Хельдскаллы провалится, — сказал Джо. — А мы погибнем.

— Смысл предсказания не совсем таков, — возразило кишечнополостное. — Правильнее будет сказать: все работники Глиммунга подвергнутся мощному воздействию, перенесут некий удар, и последствия удара будут необратимы.

Слово взяла огромная стрекоза, догадавшаяся подлететь к Болдуину и опуститься ему на плечо. Она обратилась к кишечнополостному:

— Нет сомнения, однако, что Книга Календ предсказывает провал попытки восстановить храм.

Кишечнополостное уступило микрофон розоватому желе, заключенному в блестящую металлическую рамку. Густо покраснев, видимо, от смущения, желе начало говорить:

— Задача текста вроде бы состоит в том, чтобы доказать безнадежность проекта. Подчеркиваю — вроде бы! Я лингвист и приглашен Глиммунгом именно в этом качестве, поскольку в храме под водой находится множество рукописей.

Ключевая фраза: «Предприятие провалится» — повторена в Книге сто двадцать три раза. Я изучил все переводы и смею утверждать, что наиболее точный из них: «За восстановлением последует провал». То есть оно, скорее, приведет к провалу, нежели провалится как таковое.

— Не вижу разницы, — нахмурился Харпер Болдуин, — в любом случае для нас важна та часть, где упоминается наша гибель или мучения. Разве Книга не всегда права? Существо, у которого я ее купил, утверждает, что Книга не ошибается.

— Продавцы Книги получают с каждого экземпляра сорок процентов прибыли, — заявило розоватое желе. — Естественно, они утверждают, что каждая строка — истина.

Джо вскочил, уязвленный насмешкой.

— С тем же успехом вы можете обвинить всех врачей во Вселенной в том, что существуют болезни, потому что они получают деньги за лечение.

Мали со смехом потянула Джо назад в кресло.

— Господи, — проговорила она, прикрывая ладонью улыбку, — наверное, никто за двести лет не высказывался в защиту бедных спиддлов. Только теперь они обрели… как это называется… авокадо.

— Адвоката, — проворчал Джо, все еще кипя от возмущения. — Черт возьми, ведь речь идет о нашей жизни! Это же не политические дебаты. И не собрание налогоплательщиков.

По залу, как внезапно налетевший ветер, пронесся гул голосов. Все заговорили одновременно. Мастера пытались переспорить друг друга.

— Я настаиваю на том, — кричал Харпер Болдуин, — что мы должны действовать сообща. Надо создать постоянную организацию, вроде профсоюза, который будет отстаивать наши интересы в споре с Глиммунгом. Но прежде всего, уважаемые друзья и коллеги, сидящие или летающие, следует решить, хотим мы вообще участвовать в предприятии или нет. Может быть, не хотим? Может быть, предпочтем вернуться по домам? Давайте узнаем, каково мнение большинства. Итак, кто из вас за то, чтобы приступить к работе?..

Он не успел договорить. Зал заполнил оглушительный грохот, в котором утонули все прочие звуки.

Это был Глиммунг.

«Должно быть, это его настоящее обличье, — решил Джо, когда увидел и услышал Глиммунга. — Без сомненья, это настоящий Глиммунг. И…»

Со страшным шумом, будто кто-то перемешивал в гигантской железной бочке десять тысяч старых автомобилей, Глиммунг взгромоздился на помост в конце конференц-зала. Его тело содрогнулось, затряслось, и из самых его недр раздался глухой стон. Он нарастал и нарастал, переходя в хриплый рев.

«Зверь, — подумал Джо, — попавший лапой в капкан и тщетно пытающийся выбраться».

Неведомо откуда ударили фонтаны морской воды, — весь зал мгновенно заполнился резким запахом йода и рокочущим гулом моря. На присутствующих посыпались мелкие рыбешки и водоросли. И посреди этого смерча металась огромная туша Глиммунга.

— Да, вряд ли он им понравится, — вполголоса произнес Джо. Господи боже — тысячи извивающихся щупалец, покрытых бурой слизью… Огромная туша поднялась под потолок, затем с утробным ревом рухнула на пол, расшвыривая во все стороны раковины и обломки кораллов. Из зияющего провала в полу вырывались струи пара. Но Глиммунга уже не было видно. Как и предсказывала Мали, его вес был слишком велик. Теперь Глиммунг — внизу, десятью этажами ниже.

— На-на-наверное, мы должны спуститься и переговорить с ним, — произнес в микрофон потрясенный Харпер Болдуин. Он нагнулся, словно к чему-то прислушиваясь, затем выпрямился. — По- моему, он угодил прямо в подвал… Он… — Болдуин отчаянно взмахнул рукой. — По-моему, он, проломил насквозь все этажи.

— Я знала, что это случится, — заметила Мали. — Что ж, придется вести переговоры в подвале.

Мали и Джо поднялись, чтобы присоединиться к толпе любопытных, уже скопившейся возле лифтов.

— Лучше бы он явился в виде альбатроса, — заметил Джо.

Когда они добрались до подвала, Глиммунг приветствовал их громким ревом.

— Переводчики не понадобятся, — объявил он. — Я буду общаться с каждым из вас телепатически.

Его туловище заполняло практически весь подвал: мастерам пришлось остаться у лифтов.

Джо глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, и выпалил:

— Глиммунг, вы сможете расплатиться с отелем за нанесенный ущерб?

— Завтра утром мой чек будет среди прочей почты, — ответил Глиммунг.

— Мистер Фернрайт пошутил, — занервничал Болдуин, — насчет компенсации отелю.

— Ничего себе шутка, — возмутился Джо, — разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого- нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто.

— Нет-нет, — заверил его Глиммунг. — Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. — Джо внезапно почувствовал, как Глиммунг рыщет в самых отдаленных уголках его сознания в поисках ответа на какой-то вопрос. Ответ пришел мгновенно: «Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ».

Однако не успел Джо ответить, как Глиммунг обратился ко всем остальным:

— Из прибывших мастеров только мисс Йохез знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить.

Это займет всего лишь минуту.

И в то же мгновение Джо почувствовал, как прервался мысленный контакт.

Глиммунг общался с другими.

Повернувшись к Джо, Мали шепнула:

— Я хочу задать ему вопрос.

Она сделала глубокий вдох и произнесла:

— Глиммунг, — резко сказала она, — ответьте мне. Скоро ли вы умрете?

По огромному туловищу прошла судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились, потом бессильно обвисли.

— Разве об этом сказано в Книге Календ? — отозвался Глиммунг. — Нет. Я бы сказал, если бы это было так.

— Книга Календ непогрешима.

— У вас нет причин считать, что я при смерти, — заявил Глиммунг.