– Ну что, спускаться туда? – спросил Ник у Чарли.

– Да. – Она внимательно осмотрелась. – Я никого поблизости не вижу. Им в самом деле больше не до того. Ведь все кончилось, Ник. Все кончилось для ПДР, для Грэма, для Эймоса Айлда – можешь ты представить, что сделает эта тварь, когда до него доберется?

Ник заглушил двигатель скиба и беззвучно спланировал вниз – так, чтобы остановиться рядом с «Коровой». Пока все в порядке.

Чарли ловко выпрыгнула с ключом в руке; она подошла к «Корове» и вставила ключ в дверцу. Дверца открылась – Чарли тут же протиснулась к рычагу управления и жестом предложила Нику открыть другую дверцу.

– Быстрее, – поторопила она. – Я где-то слышу тревогу – наверное, на первом этаже. Ну, теперь-то и черт с ней. – Она с ожесточением надавила на газ, и «Корова» взмыла в небо, скользя в воздухе как ласточка, как гладкий диск.

– Посмотри, – попросила Чарли, – нет ли за нами кого-нибудь.

Он оглянулся.

– Никого не видно.

– Я сделаю противозенитные маневры, – сказала она, – как называл их Дэнни. Мы с ним делали множество всяких «штопоров» и «иммельманов». От них аж мороз по коже. – Скиб нырнул, проревев в ущелье меж двумя высоченными зданиями. – Послушай-ка эти трубы! – крикнула она и еще сильнее выжала педаль газа.

– Если ты будешь так вести, – заметил Ник, – то наверняка напорешься на офиданта.

Она повернулась к нему.

– Как же ты не понимаешь? Теперь им и дела нет. Всех государственных институтов, всего, что им надо было охранять... ничего этого больше нет. Их начальники теперь вроде того мужчины, которого вы с Эдом навещали внизу.

– Знаешь, – сказал он, – ты изменилась с тех пор, как я впервые встретил тебя. – «За какие-то пару дней», – сообразил он. В ней уже не было той бурлящей жизнерадостности; ее манеры стали резкими, почти вульгарными; на лице ее по-прежнему был густой слой косметики, но теперь он превратился в настоящую безжизненную маску. Ник и раньше это подмечал, но теперь это приняло какую-то необратимую форму. Буквально все в ней – и то, как она говорила или двигалась – казалось лишенным жизни. «Словно она уже ничего не чувствует, – подумал Ник. – Но прикинь, сколько всего произошло: вначале разгром типографии на Шестнадцатой авеню, затем это ее жуткое свидание с сексуально озабоченным Уиллисом Грэмом, затем гибель Дэнни. А теперь и это. Ей просто уже нечем чувствовать».

Словно прочитав его мысли, Чарли сказала:

– Конечно, я не могу управлять «Коровой», как это получалось у Дэнни. Он был потрясающим пилотом – бывало, он разгонял ее до ста двадцати...

– В городе? – спросил Ник. – В уличном движении?

– На больших скоростных магистралях, – ответила Чарли.

– Вы оба давно должны были угробиться. – От ее бешеной гонки ему уже стало не по себе, а Чарли все увеличивала скорость. На шкале было сто тридцать. Слишком быстро для него.

– Знаешь, – сказала Чарли, обеими руками сжимая рычаг управления и пристально глядя вперед, – а ведь Дэнни был интеллектуалом, настоящим. Он прочел все книжки и брошюры Кордона – все его сочинения. И очень этим гордился; это позволяло ему ощущать превосходство над остальными. Знаешь, что он часто говорил? Он говорил, что он, Дэнни, никогда не ошибается и что если у него есть посылка, то он может вывести из нее абсолютно точное заключение.

Она сбавила ход и свернула в боковую улочку, застроенную зданиями поменьше. Теперь у нее, казалось, появилась какая-то цель – до этого она вела скиб, просто испытывая радость полета, а тут замедлила ход, опустилась пониже... Ник посмотрел вниз и увидел какую-то пустынную площадь.

– Центральный парк, – мельком взглянув на него, пояснила она. – Ты бывал здесь раньше?

– Нет, – покачал он головой. – Я и не думал, что он до сих пор существует.

– А большей части уже и нет. Его урезали до одного-единственного акра. Но трава там осталась – это все еще парк. – Помрачнев, она сказала: – Мы с Дэнни как-то обнаружили его, когда кружили здесь поздно ночью – часа в четыре. У нас прямо глаза на лоб вылезли – в самом деле. Здесь мы приземлимся. – Скиб спустился, замедляясь и просто двигаясь вперед; затем Чарли еще опустила его – и резиновые шины коснулись земли. С убранными крыльями скиб сразу превратился в наземное средство передвижения.

Открыв дверцу со своей стороны, Чарли выбралась наружу; Ник последовал за ней и тут же был поражен травянистой поверхностью под ногами. Первый раз в жизни он ходил по траве.

– Как там твои шины? – спросил он.

– Что?

– Ведь я нарезчик протектора, помнишь? Если ты дашь мне фонарик, то я осмотрю их и скажу, нарезаны они заново или нет. Понимаешь, это ведь может стоить тебе жизни. Если одна из шин заново нарезана, а ты об этом не знаешь.

Чарли растянулась на траве, подпирая руками голову.

– С шинами все в порядке, – отозвалась она. – Мы пользовались «Коровой» только по ночам, когда есть где разогнаться и летать. А днем, как наземный транспорт, мы ее не использовали – только при крайней необходимости. Вроде того случая, когда погиб Дэнни. – Потом она долго-долго молчала – просто лежала на холодной сырой траве, разглядывая звезды.

– Сюда никто не приходит, – сказал Ник.

– Никогда. Его бы совсем уничтожили, но у Грэма есть о нем какие-то теплые воспоминания. Наверное, он играл здесь ребенком. – Она подняла голову и удивленно спросила: – Можешь представить Грэма