– Пришлите сюда офиданта чином повыше; кого угодно – это не имеет значения.

– Есть, сэр.

– И пусть возьмет с собой личное оружие.

Пятью минутами спустя в комнату вошел с иголочки одетый майор, отдавший безупречный и профессиональный салют.

– К вашим услугам, господин Председатель Совета.

– Мне нужно, чтобы вы отправились в тюремную камеру Эрика Кордона в тюремных сооружениях Лонг- Бич, – заявил Грэм, – и мне нужно, чтобы вы лично, из вашего личного оружия, которое я вижу у вас на поясе, застрелили Кордона и убедились, что он мертв. – Он протянул ему клочок бумаги. – Вот вам моя санкция.

– Вы уверены... – начал было офидант.

– Уверен, – оборвал его Грэм.

– Я хочу сказать, сэр, вы уверены...

– Если вы не пойдете, я пойду сам, – отрезал Грэм. – Идите. – Он резко и коротко махнул рукой в сторону главной двери канцелярии.

Майор удалился.

«Никакого показа по телевидению, – сказал себе Грэм. – Никакой публики. Только двое в камере. Что ж, Провони вынудил меня на это; я не могу допустить, чтобы они двое одновременно были в непосредственной близости от меня. На самом деле – в некотором смысле – именно Провони убивает Кордона. Интересно, какую форму жизни они представляют? – спросил он себя. – Те, кого нашел Провони? Ублюдок», – сказал он себе.

Он пощелкал выключателями, выругался и нашел наконец тот, что включал монитор, демонстрировавший камеру Кордона. Худое аскетичное лицо, очки серого цвета, седые – и редеющие – волосы... «Прямо профессор колледжа, пописывающий книжонки, – сказал себе Грэм. – Ну что ж, я лицо собираюсь проследить, как этот майор – кто бы он ни был – пристрелит его».

На экране монитора Кордон сидел так, словно он задремал... Но на самом деле он диктовал – вероятно, в типографию на Шестнадцатой авеню. «Валяй, источай свои наставления», – хмуро подумал Грэм и стал ждать.

Прошло четверть часа. Ничего не произошло – Кордон продолжал диктовать. А затем – внезапно, удивив и Кордона, и Уиллиса Грэма, – дверь камеры скользнула в сторону. Изящный, безупречно одетый майор проворно вошел.

– Вы Кордон Эрик? – спросил майор.

– Да, – вставая, ответил Кордон.

Майор – совсем еще молодой человек, с мелкими, острыми чертами лица, – потянулся за оружием. Потом он направил на Кордона пистолет и произнес:

– С санкции господина Председателя Совета мне было предписано явиться сюда и прикончить вас. Желаете ли вы ознакомиться с санкцией? – Он порылся в кармане.

– Нет, – ответил Кордон.

Майор выстрелил. Кордон упал навзничь под ударом луча разрушительной энергии – назад, в скользящем движении, отбросившем его к дальней стене камеры. Затем он постепенно сполз вниз, оказавшись в сидячем положении, напоминая какую-то брошенную куклу: ноги расставлены в стороны, голова свесилась на грудь, а руки безжизненно болтаются.

Наклонившись к соответствующему микрофону, Грэм сказал:

– Благодарю вас, майор. Теперь вы можете идти. Больше вам здесь нечего делать. Кстати... как вас зовут?

– Уэйд Эллис, – ответил майор.

– Вам будет объявлена благодарность в приказе, – сказал Грэм и отключился. «Уэйд Эллис, – подумал он. – Дело сделано». Он почувствовал – что? Облегчение? Безусловно. «Боже, – подумал он, – как просто это делается. Ты приказываешь солдату, которого никогда раньше не видел, которого ты даже не знаешь по имени, пойти и прикончить одного из самых влиятельных людей на Земле. И он это делает!»

Все это вызвало в его мозгу поразительный воображаемый диалог. Разговор происходил бы примерно так:

Лицо А: Привет, меня зовут Уиллис Грэм.

Лицо Б: Меня зовут Джек Кветк.

Лицо А: Я вижу, вы в чине майора.

Лицо Б: Как пить дать.

Лицо А: Скажите, майор Кветк, вы бы тут не прикончили для меня кое-кого? Я запамятовал, как его зовут... Подождите, пока я просмотрю эту пачку бумаг.

И так далее.

Дверь комнаты настежь распахнулась, и туда вбежал директор полиции Ллойд Барнс с пылающим от гнева и недоверия лицом.

– Вы только что...

– Знаю, – перебил Грэм. – Вы что, должны мне об этом доложить? Думаете, мне не известно?